По-видимому, подавляя непокорность, Саргон II выселил и часть прежнего населения Самарии в иные районы Ханаана, что следует из следующего текста: и "царь Ассирийский... сказал: отправьте туда [в Самарию] одного из священников, [вместо тех] которых вы выселили оттуда" (4Цар.17.27)), ибо новоиспеченные самарийцы гибли из-за того, что не умели курить фимиам небесному Владыке этой земли. Так, Ветхий Завет свидетельствует, что новые переселенцы "в начале жительства своего там [в Самарии] они не чтили Господа" (4Цар.17.25), а "сделал каждый народ... своих (прежних богов [к примеру, статуэтки Нергала и Тартака]) и поставил в капищах высот... в своих городах, где живут они" (4Цар.17.29). Однако шли годы, и по мере укоренения переселенцев на новых землях, сопровождающе╛гося углублением ассимиляции с остатками "десяти колен Израилевых" и выходцами из Иудеи, самаритяне вначале и "Господа они чтили и богам своим они служили по обычаю народов, из которых выселили их" (4Цар.17.33), а затем и полностью перешли к ортодоксальному мозаизму (священные книги "шомрони́м" - Тора и Книга Иисуса Навина, причём, версия последней отличается от канониче╛ской). Примечательно, что самаритяне (избежавшие вавилонского плена) так и не приняли равви╛нистический иудаизм (отрицают Устную Тору), поскольку любое новое религиозное течение в монотеизме воспринимается как ересь (терминология "церковная").
В русле исследуемого вопроса (установление еврейства по матери) представляет интерес и оценка положения персиянки в ахеменидском обществе. Материалы, обнаруженные в Персеполе (509-438 гг. до н.э.), Сузах, Вавилонии и др. городах Двуречья того времени ("Жизнь в Древней Персии". 2010. http://www.femme-status.ru/), проливают достаточно яркий свет на социально-экономический статус персидской женщины в обществе рассматриваемой эпохи.
В частности, в документах отражены доходы различных работников и расходы как мужчин, так и женщин. Выясняется, что женщины ахеменидской Персии пользовались, в определённых пределах, экономической независимостью. Так, персиянки, практически, самостоятельно управляли не только свои╛ми доходами (т.е., вероятно, имели возможность достаточно свободно заниматься предприни╛ма-тельством), но и состоянием (т.е. женщины обладали имуществом на законном основании). Показа-тельно, что каждая из царственных особ (ранжированы по уровню статуса): мать царя царей, мать наследного ахеменидского принца или главная жена царя, сёстры и дочери царя, - содержала собствен-ную администрацию для управления своим имуществом, а также имела собственную (личную) печать. Оказывается, что у персов, согласно Геродоту (1.153), не существовало рынков и, соответственно, ба-зарной (мелкой) торговли.
Отголосок канувшей в Лету близости (равенства) прав мужчины и женщины, например, в семейной жизни, просматривается в следующем свадебном обычае персов: новобрачные ели от одного и того же хлеба, разрубленного мечом на две равные части.
Хотя и род занятий (профессии) у персов ахеменидского общества по большей части разделялся по половому признаку, тем не менее известны случаи, когда женщины делали карьеру в типично мужской сфере деятельности. Так, женщины, продвигаясь по служебной лестнице, нередко достигали весьма высокого ранга, именуемого в документах как "arashshara" ("великий руководитель"). Такие руководи-тели управляли как большими группами женщин, так нередко и мужчин. Следовательно, общество не препятствовало женщинам принимать любое посильное участие в экономической жизни страны.
В то же время следует отметить и факты, свидетельствующие о традиционной дискриминации женщины (персы - потомки праариев-номадов). Так, среди многочисленных рельефов в Персеполе нет ни одного женского изображения. За одинаковую работу мужчина и женщина получали разную оплату. В ахеменидской державе заботились о приросте населения (например, царь ежегодно даровал подарки многодетным родителям (Страбон XV, 3, 17)), однако рождение мальчика (сына) было всёже предпоч╛тительнее, нежели девочки (иметь много сыновей считалось большой заслугой (Геродот (1.136)): матери мальчиков получали в два раза большее количество продуктов по сравнению с матерями девочек. Процветала полигамия.
Итак, очевидно, что у персов, в части отношения к женщине, всё ещё бытовали некоторые воззре-ния раннеземледельческой культуры, элементы которой отчасти сохранялись ариями издревле, а час-тично были заимствованы ими у автохтонного населения захваченных земель.
Когда волны праариев-номадов мигрировали в Древний Иран, там, как предполагается, обитали т.н. люди "каспийского типа": в пещерах, вблизи южного побережья Каспийского моря, обнаружены скеле╛ты людей подобного типа, датированные VIII тыс. до н.э. (охотники-собиратели, возможно, с зачатками земледелия). В западной части Иранского нагорья постоянные поселения появились примерно в V тыс. до н.э..
По-видимому, какая-то часть мигрантов перешла на оседлый образ жизни, а другие продолжали кочевать. Так, большая часть персидских племен осела и занималась земледелием (например, пасар-гады, парсы, германии), в то же время некоторые племена (даи, марды, дропики) вели кочевой образ жизни.
Поскольку "вся Вавилония, подобно Египту, всюду [была] перерезана каналами" (Геродот 1.193), с исключительно плодородных орошаемых земель Месопотамии снимались обильнейшие урожаи, а это должно было способствовать сохранению и/или адаптации завоевателями-персами, занявшимися возде╛лы╛ванием земли, раннеземледельческих культов плодородия и соответствующих архаичных традиций. Очевидно, что долгие годы жизни в различных условиях производящего хозяйства (и ассимиляции) привели к тому, что некоторые обычаи этих двух групп персов (оседлых земледельцев и кочевников-скотоводов) стали заметно разнится. Известно (Геродот 1.131), что у персов (потомков праариев-номадов) и в эпоху Ахеменидов всё ещё "воздвигать храмы, статуи и алтари... не принято". В таком случае персы (особенно оседлые), отличавшиеся высокой веротерпимостью, отождествив своих богов с автохтонными (нпроимер, Ахуромазду с Мардуком), вынуждены были посещать местные храмы.
Замечено (Геродот, 1.135), что "персы больше всех [иных народов] склонны к заимствованию чуже╛земных обычаев". Так, персы (ряд племён) практиковали вторичные погребения, хороня останки (1.140) "только после того, как его [труп] растерзают хищные птицы или собаки [звери]". Согласно Страбону ("География" XI.9.3,8) этот обычай персов (анатолиского происхождения) восходит к практике погребе╛ния "каспиев".
Характерно, что отдельные обычаи, связанные с представлениями раннеземледельческой (преиму-ще╛ственно матриархальной) культуры, выявлены не только у потомков праариев Древнего Ирана, но в Индии (где завоеватели ассимилировались в дравидийской среде) и у индоевропейцев. Так, Геродот (V в. до н.э.), говоря о ликийцах (нидоевропейская народность, родственная хеттам), пишет: "Есть... у них один особенный обычай... они называют себя по матери, а не по отцу. Если кто-нибудь спросит ликийца о происхо╛ждении, тот назовет имя своей матери и перечислит ее предков по материнской линии". Следует отметить, что у спартанцев и этрусков также бытовала матрилинейная система родства. У древних ари-ев Индии, в частности, родство семи космических божеств "Адитьев" (Варуна, Митра, Индра и др.) определено по линии матери, богини Адити (отец - мудрец Кашьяпа). У персов, брак с родной сестрой считался почётным (Геродот "История", Примеч. 3.22). О возможности брака с матерями (и дочерьми) у персов писали Ктесий и Сотион (подобные обычаи бытовали также у древних египтян и хурритов). Согласно Страбону, династию парфянских царей (парфяне родственны персам) по аршакидской отцов-ской линии сменила ветвь аршакидов по материнской линии (Артабан III).