Теперь о человеческом. Побочный эффект разума — мораль, этика и эстетика. Неразлучное трио. Глядя на женщину, мужчина сразу отмечает, соответствует ли она его представлениям о красоте и насколько соответствует. Что творится в голове у женщины при первом взгляде на мужчину, я не знаю, возможно, то же самое. Для простоты будем считать, что так и есть. Если что-то с чем-то как-то совпадает, появляется вероятность образования союза.
Предположим, союз оформился. Что дальше? Духовное взаимопроникновение. Совместные беседы, обсуждения, рассуждения, совместная деятельность, совместное бездействие. Обмен энергией. В какой-то момент — искра. И все составляющие — биологическая, эстетическая и общедуховная — приходят во взаимодействие. Наступает баланс, гармония. Это рождение Любви. На что похожа новорожденная? Это коктейль чувств, эмоций и настроений, сотканных из слабо контролируемого вожделения, вполне осознаваемого наслаждения наружностью, а также приятия и восхищения внутренним миром. Представьте себе сообщающиеся сосуды. Три сосуда — три описанные составляющие, содержимое — наш коктейль. Что дальше? Развитие. Развитие участников союза по отдельности, совместное развитие, развитие союза. Гармония — зыбкая субстанция. Множество разнонаправленных сил выводят систему из равновесия. Любовь — равнодействующая. Она приводит к гармонии на более высоком качественном уровне. Должна приводить. Хотелось бы, чтоб приводила…
Широко открытые глаза обстреливали какой-то малозначительный кусок пространства, но взгляд был наверняка обращен внутрь. Винер как будто пытался вновь найти решение вопросов, давно поставленных, но оставленных безответными. То ли сами вопросы, то ли ответы на них, то ли и вовсе процесс поиска ответов рождали невероятную боль, ощущаемую почти физически. Его рот искривила горькая улыбка. Нет, не ухмылка. Именно улыбка. «Страдать же можно по-разному».
«Итак, любовь, мужчина и женщина. Образцово и показательно. Классика, так сказать. А как насчет однополой любви? Я не то, чтобы всерьез интересуюсь. Так, справедливости ради».
— Я не зря в самом начале отметил неполноценность однополых отношений. Не думаю, что они способны породить любовь. Во всяком случае, в том виде, в котором я ее описал — точно нет.
«Многие, конечно, поспорили бы, но я не стану. Не стоит того. Давайте лучше продолжим прерванную цепь рассуждений — вы говорили о нарушении гармонии и любви, как связующей силе, но как-то стушевались».
— Просто бывает и по-другому.
«Хаос?».
— Нет. Но тоже особая форма порядка, в каком-то смысле. Смерть… Слушайте, сейчас из меня польется преимущественно субъективная эмпирика. Надеяться на беспристрастность не приходится.
«Не страшно».
— Не страшно? Не знаю. Не знаю… В общем, все случилось очень неожиданно. Нас свел случай, теперь уже совершенно неважно какой. Неожиданность заключалась в том, что я не предполагал, что такое бывает. Впрочем, я отклоняюсь… Все слыхали сказки о любви с первого взгляда. Это действительно сказки и не более, я в эту чушь не верю, по крайней мере. Поэтому, я с уверенностью могу сказать, что не влюбился — именно не влюбился — в нее в первый же вечер нашего знакомства. Но этот вечер был определяющим. Я теперь знаю, что первое знакомство — это экспресс-тест на возможность возникновения чувства. Тот вечер был чем-то слабо поддающимся всякого рода описаниям… Это была феерия общения. Общения не в смысле пустой болтовни и хихиканья, как это частенько случается. Общения от слова «общий». Это был всепоглощающий диалог родственных душ! Даже тогда, когда мы молчали, а это было редко… Я смотрел только на нее и внимал, вдыхал, вслушивался. Я дышал ей и существовал за счет энергии поля, создаваемого возникновением нашего союза, союза равных, как мне казалось… Только вернувшись домой той ночью — мы встретились в начале вечера, застали его конец, а разойтись смогли (именно, что смогли, это был волевой поступок) только ночью — и еле-еле уснув… Словом, утром я не передвигался, я метался и ближе к полудню начал догадываться, что потерял голову!
Бумага в нескольких местах увлажнилась. «Что за ерунда?!». Чуждое Винеру состояние навалилось тяжелым грузом, сопротивляться было бесполезно. И он не стал. Отложив бумагу и приняв удобную позу, Винер позволил слезам вести свою игру…