— Поэтому-то ла Маса не может хорошо отзываться о семействе Трухильо? Постепенно я начинаю понимать. Однако этот капитан авиации — зацепка для нас.
— Ты совершенно прав, — согласился Куртис.
— Хм, но как нам подойти к нему?
— Это устрою я. А для тебя есть другая задача.
— Какая?
— Джерри Мурфи! Ты должен поговорить с ним. Он тоже американец. Уговори его вернуться в Штаты и предоставить себя в распоряжение федеральной прокуратуры в качестве свидетеля обвинения.
— А если он пожелает остаться здесь?
— Нельзя упрекать его за это. У него в кармане десять тысяч долларов; кроме того, обеспечена работа в личных военно-воздушных силах Трухильо. Он, кажется, летает по особым заданиям вторым пилотом вместе с ла Маса.
— Как же мне разубедить его?
— Дай ему понять, что здесь его дни сочтены, что рано или поздно его жизнь окажется в опасности, поскольку Трухильо не хотел бы иметь в окружении свидетеля своих преступлений.
Майк Мортон сказал:
— Хорошо, я поговорю с мистером Мурфи.
Взглянув на наручные часы, Куртис ответил:
— Окэй! Через полчаса Мурфи будет здесь. Я пригласил его в бар.
При пестром мягком освещении бара одряхлевшее лицо Мурфи выглядело не таким пепельно-серым и блеклым, как при дневном свете. Он был одет с головы до ног во все новое, и казалось, будто сошел со страниц американского журнала мод. Мурфи носил очки без оправы, и на первый взгляд возникало впечатление, что это прокурор или сенатор с большим состоянием. Он слегка пошатывался. В Сьюдад-Трухильо у него еще не было связи с торговцами наркотиками. Поэтому для поднятия тонуса он употреблял высокоградусиые алкогольные напитки. Но Мурфи вовсе не был пьян. Войдя в бар, он подошел к Куртису, пожал ему руку и сдержанно кивнул Мортону.
— Хэлло, мистер Мурфи, — ответил Мортон на приветствие, но эта фамильярность не понравилась Мурфи. С самого начала они показались несимпатичными друг другу.
Прежде Всего Мурфи повернулся к хозяину, который в глубине бара приводил в порядок запасы напитков на вечер.
Мурфи заказал большую рюмку кальвадоса, который он научился ценить во Франции во время войны и который получил права гражданства в Америке после романа Ремарка «Триумфальная арка». Только, кажется, не здесь на Гаити, потому что бармен беспомощно пожал плечами. Слово «кальвадос» было для него пустым звуком.
Мурфи выругался в душе, схватил стакан виски Куртиса и торопливым глотком осушил его. Куртис кивком головы подозвал бармена и заказал еще три полных стакана.
— Но без соды, пожалуйста, — добавил Мурфи, и на его лице впервые появилась почти дружелюбная улыбка.
Куртис дружески положил ему на плечо правую руку, а левой показал на Мортона.
— Это человек, о котором я тебе рассказывал, Тэд. Майк Мортон — май друг, а если хочешь, отныне твой тоже.
— Окэй, — сказал Мурфи, но по тому, как он произнес это слово, нельзя было определить, принимал ли он предложенную дружбу или ответил просто так, как другие люди говорят: «Здравствуйте» или «Как дела?» И когда перед ним поставили новый стакан виски, он прибавил:
— Да, здесь действительно прекрасная страна. Все приятные люди, все друзья. Только кабаки никуда не годятся. И все-таки я с удовольствием здесь…
После этого он снова взял стакан и осушил его скромно, но до последней капли.
— Нет, мне действительно нравится здесь… Только кабаки… К ним мне еще нужно привыкнуть. Принесите еще что-нибудь наподобие этой фруктовой воды, бармен.
Майк Мортон напряженно обдумывал, как направить разговор в нужное русло. Но он не находил правильного контакта с летчиком и в конце концов сделал худшее из того, что возможно было сделать, — сразу выпалил суть дела.
— Итак, вы привезли сюда Галиндеса, мистер Мурфи? — Это должно было звучать безобидно, совсем между прочим, как спрашивают прибывшего на самолете пассажира: «Хорошо ли долетели?»
Однако Мурфи мгновенно разозлился, грубо набросился на Куртиса.
— Откуда он об этом что-то знает?
Капитан попытался снова смягчить Мурфи.
— От меня, Тэд. Я рассказал ему. В этом ведь нет ничего особенного. Позавчера вы же еще сами не знали, кто был тот человек. Мой друг только хочет дать вам несколько хороших советов. Что поделаешь, но эта историй стала известна многим.
Мурфи возбужденно схватил канадца за отворот пиджака.
— Кто еще знает об этом, а-а?
— Об этом знает вся Америка, Тэд, — вставил Мортон и вытащил из кармана смятую газету. Он развернул ее. Это была «Нью-Йорк геральд трибюн».
«Кража человека! Похищен профессор одного из институтов — Галиндес!»
Мортон прочитал вслух заголовки и затем протянул газету Мурфи. Пилот поднес ее очень близко к стеклам очков, прочитал каждую сантиметровую букву в отдельности.
— Послушайте, Тэд, вы здесь не в безопасности. За всей этой историей стоит доминиканское правительство. Вы единственный свидетель, который мог бы это доказать. Вы привезли сюда Галиндеса. Если это обнаружится, произойдет международный политический скандал. Трухильо не может позволить себе этого, то есть будет стремиться к тому, чтобы заставить вас молчать. Вы должны сейчас же возвратиться в Америку. Езжайте со мной! Мы вылетим завтра же, пока дело не привлекло к себе еще большего круга людей.
Мортон говорил тоном ангела. Летчик, казалось, едва слушал его. Он не отрываясь смотрел на газету и внезапно сказал с ужасом:
— Кража человека? За кражу человека полагается газовая камера. Они казнят меня.
Он опустил газету, уставился в пустоту. Под толстыми стеклами очков зрачки широко раскрытых глаз казались чудовищно мертвыми.
Куртис взял из его рук газету.
— Но вы не совершили кражи человека, Тэд. Вы же совсем не знали, кто был в машине.
Тэд Мурфи все еще неподвижно стоял между двумя агентами.
— Предоставьте себя в распоряжение Верховной федеральной прокуратуры в качестве свидетеля обвинения, Тэд, — снова обратился к нему Мортон. — Как свидетель обвинения вы избежите уголовного преследования. Это записано в кодексе. Но другие, настоящие преступники попадут в газовую камеру, Тэд. Не раздумывайте, у вас нет другого выхода. Здесь вас устранят, как других, тех, кто знал о подобных преступлениях. Ведь все семейство Трухильо — это синдикат убийц! На его совести около двухсот пятидесяти убийств.
Казалось, Тэд Мурфи очнулся от беспамятства.
— Но они обещали мне работу в «Компаниа Доминикана де Ависьон». Я должен стать вторым пилотом в экипаже ла Маса. Как же они могут убить меня?
Мортон едва не терял самообладания. Собрав все силы, он заставил себя сохранять спокойствие.
— Тэд, поймите, вы замешаны в афере, которая, если станет известна ее закулисная сторона, вызовет международный скандал. Но Трухильо попытается всеми средствами воспрепятствовать этому. Причем вы испытаете на себе быстрейшее из этих средств.
Теперь Тэд Мурфи смотрел на Мортона так, как смотрит отец на несовершеннолетнего сына, когда тот рассказывает ему какую-нибудь детскую абсурдную историю из школьной жизни.
— Вы что, не понимаете этого, Тэд? Вы подвергнете свою жизнь крайней опасности, если сразу же не покинете эту страну.
Тэд снисходительно кивнул, дружелюбно улыбнулся, взял со стойки свой стакан, выпил его и поставил назад. Потом он неожиданно протянул руку Мортону. Мгновение казалось, что он хочет поблагодарить за доброжелательный совет, но тут же резко обернулся к Куртису, протянул ему руку, сказав при этом:
— До свидания, мистер Куртис. Насколько мне приятно было встретить вас, настолько же мало мне нравится ваш друг. Он слишком много болтает.
Молча и не заплатив за выпивку, Тэд Мурфи покинул помещение бара.
Норман Куртис первый нашел выход из осложнившегося положения.
— Тогда мы попытаемся действовать через ла Маса. Если Мурфи станет вторым пилотом в его экипаже, ла Маса должен будет похитить его и отвезти в Штаты.