Тропинка вывела на пустынную и по-осеннему неуютную улицу. Кое-где уже топили, и жидкий ранний дымок прощупывал в плотном сером воздухе первую дорожку.
Веселовская дача стояла в глубине Опушкина проезда, который кончался тупиком. Ее бока из крутых бревен окутал глубокий покой. Еще бы, младший Веселов сию минуту сидел в военкомате и что-то уточнял в личном деле.
Но, даже если там кто-то находился, изображать из себя заблудшего прохожего не имело смысла. Леонид зашагал по переулку свободно, не таясь.
Калитка беспризорно болталась на петлях, и на участок он попал беспрепятственно. Стараясь оставаться на виду, он прошел прямиком к дверям и постучал костяшкой пальца. Потом он похлопал по крашеным доскам кулаком. Из глубины дома откликнулось эхо, и на этом все признаки живого были исчерпаны. Тогда Леонид подергал дверь, она сидела плотно на внутреннем замке.
— Эй! — крикнул Леонид, довершая число мер, положенных человеку, который заявился в гости.
Но внутренний мир этого дома отнесся ко всему такому, лежащему в границах приличий, невозмутимо, тем самым давая право на продолжение попыток.
И было вполне естественно, когда Леонид полез в окно. То есть он собирался только заглянуть через стекло. Не случилось ли что с обитателями дачи — убедиться в этом имеет право каждый человек. Тем более вид ее давал повод предполагать, что хозяева дома…
Глава XIII. ПОЕЗДКА НА ЮГ
«Вот он, Лихов переулок, дом двадцать семь», — обрадовался Семен тогда.
Он еще не был в гостях у Учителя. И уже одно это вызывало любопытство: как он там поживает, старик? Но Сергей Сергеич гостей не любил и дал Семену адресок очень неохотно.
— Только в крайнем случае, понял? — сказал он, кривясь.
Сегодняшнее известие приходилось как раз на крайний случай. Вдобавок Семен хотел предъявить Учителю кое-какие счеты. В последний раз тот так его подвел, что дальше было некуда. Теперь попадись, живо поставят к стенке. Шутка ли, отныне мокрое дело на плечах. И только по вине этого старика. Не иначе.
Семен пошел по лестнице, высматривая нужную дверь. На площадках пахло кошками. Облупившиеся стены были исписаны мелом — этакая лирическая арифметика: если к Маше прибавить Витю, то получится любовь.
Десятая квартира отыскалась на четвертом этаже. Нажимая звонок, Семен представил кислую мину Учителя.
За дверью погремели замками, и перед Семеном предстала тучная женщина в халате.
— Вы слесарь? Слава богу, — обрадовалась она.
— Нет, я не слесарь, — сказал Семен. — Сергей Сергеич дома? — в свою очередь, спросил он, нетерпеливо заглядывая через плечо ее в полумрак.
— Он у себя. Пройдите, — сказала женщина, пропуская Семена в коридор. — Вторая дверь направо, — добавила она.
Семен пошел, натыкаясь на ящики и лыжи. Потом глаза его привыкли. Он нашел вторую дверь, покашлял, прочищая горло, неистово постучал костяшками пальцев.
«Вот будет морда шилом, как я сейчас войду», — представил Семен.
— Милости просим, — ответил незнакомый мужской голос.
Семен очутился в комнате, заставленной старой мебелью. У окна за столом сидел однорукий лысый старик с веселыми глазами. Перед стариком были разложены веером, будто карты, какие-то рисунки, а в уцелевшей руке он держал лупу.
Семен огляделся, но, кроме них, ни души. Он сам да этот однорукий. Но особенного в этом ничего не было. От Сергея Сергеевича можно было ждать всего и того, что он взял да и спрятался вон в том широченном гардеробе.
— А где Сергей Сергеич? Куда он запропал? — сказал он, все еще высматривая по углам.
— Я здесь, — ответил старик.
— Да я не тебя. Ты мне не нужен. Мне Сергея Сергеича, — сказал Семен, начиная беспокоиться.
— А Сергей Сергеич — это я, — сказал старик.
— А еще Сергея Сергеича здесь нет? Может, еще какой живет в квартире? — спросил Семен, предчувствуя неладное.
— У нас и одного хватает. И с тем морока. Вот с этим. — Старик ткнул себя в грудь.
Семен сообразил, что Учитель опять оставил его с носом, подсунув ложный адресок, да еще с другим Сергеем Сергеичем. Семен долго стоял остолбенело, а старик улыбался: приперся такой чудак и одного Сергея Сергеича ему мало. Подавай ему десяток, не меньше, — прямо оптовик.
Он что-то говорил Семену, а тот медленно пошел к двери. Постоял на площадке, облокотившись о перила. Апатично поплевал в лестничный пролет, стараясь думать. Но толком ничего не получалось. Проще было отругать Учителя на чем свет стоит.