Неводов отодвинул пирамиду и стал расковыривать стену. Куча глиняно-соломенной трухи выросла до полуметра, когда на ладонь капитана улегся тусклый медный кусочек.
В караулку вошел запыхавшийся лейтенант Тугов. Увидев окровавленного Шейкина, остолбенел, шагнул к нему с протянутыми руками.
— Не надо, Василий Иванович, — спокойно, даже вяло остановил его Неводов. — Оживет… Вот возьми пулю, к утру собери все пистолеты у личного состава и сдай армейскому эксперту. Хотя пуля вроде от «вальтера»… Ты старый муровец, знаешь, как все делается.
Выходя из караулки, Тугов почти столкнулся в дверях с полковником Кроновым. Тот отстранил его рукой и пропустил вперед санитаров с носилками. Посмотрел на раненого, взял Неводова под руку и вывел из караулки.
— Пойдем к тебе.
В землянке Кронов оседлал стул, положил руки на спинку.
— Ну как настроение? — спросил он. Неводов махнул рукой. Кронов положил тяжелую голову на руки, — А ведь это не все… В 23.50 работал передатчик. Здесь, в городке, работал. Единица, единица, единица, единица, тройка. Понял? Давай думать.
— Время выстрелов и передачи совпадает?
— Как видишь.
Неводов пододвинул к себе лист бумаги.
1-1-1-1-3
Выписанный на бумажку текст цифрограммы гипнотизировал. Что значили цифры? Передача с самолета исключается. Стреляли и передавали. Один? Двое? Тот, кого он подозревал, спал. Тогда есть другой? Обязательно есть, и он должен иметь отношение к событиям, пусть косвенное, пусть незначительное, но должен.
Неводов посидел недвижимо, потом написал на листе:
«Р. П. — автоматический, передачи, кроме последней, велись с самолета.
Кто из летчиков был в Саратове и кто присутствовал при дальнейших событиях?
Первая радиограмма — Смирнов, Лавров, Шейкин, Тугов, Шмидт, Труд.
Вторая радиограмма — Смирнов, Лавров, Шейкин, Тугов, Труд.
Голос с самолета — в полете были Шейкин, Тугов.
Третья радиограмма (с той стороны) — Шейкин, Тугов были над территорией противника.
Четвертая радиограмма (борт СИ-47) — Смирнов, Лавров.
Порча парашютов — Смирнов, Лавров, Шейкин бывали в распоряжении части.
Ранение Шейкина. Под надзором не были только Тугов и Смирнов.
Последняя радиограмма — Смирнов, Лавров, Тугов, Шмидт находились в районе расположения части».
Полковник Кронов, следивший за рукой Неводова, ткнул пальцем в фамилию Тугова:
— Проверь! А Шейкин — точно!
Едва забрезжил рассвет, Кронов и Неводов пришли на место происшествия. Обстановка прояснилась сразу. Некто в новых кирзовых сапогах (такие недавно получили большинство летчиков) стоял, скрытый кустами, в двадцати метрах от караульного помещения, против окна. Линия полета пули, проведенная зрительно от места попадания через отверстие в окне к предполагаемому глазу стрелявшего, указывала на средний рост человека. Стреляные гильзы лежали у корневища куста. Метрах в пятнадцати валялся пистолет системы «вальтер». Следы преступника вели к дороге и там исчезали на твердом, накатанном грунте.
Пока эксперт возился с оружием, гильзами и следами, полковник Кронов позавтракал, перечитал «дело Тринадцатого» и начал расследование. Им были допрошены многие, в том числе пришедший в сознание Шейкин и лейтенант Тугов. После разговора с ними он приказал позвать Неводова.
— Товарищ полков…
— Дааай без солдафонства! — поморщился Кронов. — Подумал я тут… За основу взял твою версию и расчеты. Ты подошел вплотную к Шейкину. Логично. Правда, голых фактов нет, но есть железные косвенные. Вот смотри. Карандаш Шейкина. Ну? Чего молчишь? — нахмурился полковник.
— Слушаю вас.
— Я тебя не слушать пригласил, а возражать! Скажешь, могли подкинуть, старый, мол, прием… А дырка в его кармане от аккумуляторной кислоты? А осколок шприца перед его дверью? И наконец, на рукоятке «вальтера» следы двух его пальцев! Да, его! И это значит, что он совсем недавно держал «вальтер» в руках. Понимаешь? Он и стрелявший в него из одной компании… Как много улик, Неводов, правда?
— Смущает?
— По правде, да… но давай восстановим события так, как вижу я их. Диверсия с парашютами с целью вывести из строя несколько асов, ослабить и даже обезглавить дивизию. Арестован Шейкин. На его молчание не надеются, поэтому пытаются убрать и одновременно радируют, а я расшифровываю: «Остался один», и подпись: «Тринадцатый».