— Защитник, — сказал он, — будет защищать Алмацкира на суде.
На Андрея Аверьяновича смотрело несколько пар глаз. С любопытством, настороженно, а один парень в серой сванской шапочке с явной неприязнью. От этого холодного, злого взгляда Андрею Аверьяновичу сделалось неуютно, и он отвернулся.
— Цеури на ферме, — сказал ему Васо, — сейчас за ней съездят.
Фидо остался, а за руль сел один из стоявших рядом мужчин. Рядом с ним устроился парень в серой сванке, и «газик», рванув с места, перескочил по мосту на ту сторону реки и скрылся за увалом. Через минуту он вынырнул уже далеко, на дороге, уходящей в одно из ущелий.
Следователь и Андрей Аверьянович поднялись на второй этаж, в кабинет председателя сельсовета.
— Это недалеко, сейчас привезут, — сказал Зураб Чиквани, устраиваясь за столом.
Андрей Аверьянович подошел к окну и смотрел на башни, теснившиеся на той стороне реки. Одна из них была необычна — вдвое шире других. Целая крепость, в которой, наверное, могла укрыться половина селения. К ней, точно к матке, жались остальные. Здесь строительный сланец был темный, почти черный, и башни стояли печальные, словно оделись в траурные одежды. Они напоминали местных женщин, которые круглый год ходят в черном.
«Газик» действительно вернулся быстро, в комнату вошла высокая синеглазая девушка в темной косынке. На щеках и на носу кожа у нее была болезненно-розовая, словно после ожога. Андрей Аверьянович вспомнил рассказы о том, как обжигает горное солнце неосторожных туристов, и подумал, что Цеури, видимо, тоже не остереглась. Высота здесь уже приличная, селение стоит на отметке 2200 метров над уровнем моря, пастбища еще выше. Странно, конечно, что это случилось с местной жительницей, Чтобы разрешить недоумение, он все-таки спросил у девушки:
— Что с вами — ожог горным солнцем?
Цеури смутилась и от корней волос до шеи залилась краской.
— Это они так веснушки сводят, — ответил Зураб Чиквани, — уксусной эссенцией.
— Очень же больно, — Андрей Аверьянович с сочувствием посмотрел на девушку.
— Конечно, больно, — подтвердил Чиквани. — Хочешь быть красивой — терпи. Вот они и терпят… Садись, Цеури, допрашивать тебя буду. Отвечай правду. За ложные показания будешь нести уголовную ответственность…
Настороженно поглядывая на Андрея Аверьяновича, Цеури Шуквани села к столу.
— На допросе, — следователь заглянул в свои бумаги, назвал день и число, — ты показала, что в тот вечер, когда был убит Давид Шахриани, вы собирались на площадке возле сельсовета.
— Да, да, — Цеури покачала головой.
— Подтверждаешь?
Она сказала, что подтверждает.
— Там были и Давид, и Алмацкир Годиа, — продолжал следователь, — которые потом ушли вместе. Так?
И это Цеури подтвердила.
— А до того, как они ушли, ты с Алмацкиром сидела на порожках лестницы. Сидела?
Андрей Аверьянович видел лицо девушки сбоку: тонкий профиль, широко открытый глаз, в котором, как ему показалось, метнулся испуг.
Следователь ждал, она молчала.
— Вы с Алмацкиром сидели на порожках? — повторил Зураб Чиквани.
— Н-не помню, — выдавила девушка.
— Все, кто там был, помнят, а ты забыла, как же так? — удивился следователь.
— Давно было, — тихо сказала Цеури.
— Ну, это ты зря, не так уж и давно. Чтобы ты припомнила, я помогу. Ты Алмацкиру на ногу наступила, а он тебе. Помнишь?
Девушка молчала, глаза ее наполнились слезами.
— Постарайся вспомнить, — прямо спросил следователь, — во что был обут Алмацкир. Что у него было на ногах? Это очень важно.
Цеури опустила голову и кончики косынки поднесла к глазам — сначала к одному, потом к другому.
— Не помню, — чуть слышно сказала она.
— Как же ты могла забыть? — Следователь нахмурился. — Ты же не старуха, склероза у тебя нет, почему забыла?
Андрей Аверьянович был убежден, что она все помнит, но почему-то не хочет говорить. Почему? На этот вопрос нужно бы поискать ответ следователю. Он, кажется, тоже понял, что эта забывчивость свидетельницы имеет странный характер, и попытался добиться ответа, задавая новые вопросы, но успеха не имел.
Когда Цеури ушла, он виновато посмотрел на Андрея Аверьяновича и развел руками.
— Странно вела себя свидетельница. Может быть, вас стеснялась?
Андрей Аверьянович усмехнулся.