Сотруднику в штатском хотелось спросить, что шофер подразумевает под словом «мы». Наверняка тот имеет в виду ЭЛАС, красную партизанскую армию. Но от вопроса удержался, подумав только, что директор тюрьмы в Керкире мог бы выбрать для такого щекотливого поручения человека понадежнее.
Грузовик для заключенных выбрался из долины Алиакмон и карабкался к перевалу Сидерохори, с перевала они увидели позади поблескивающее Касторийское озеро. Сотруднику полиции подумалось, что теперь самое время проинформировать вахмистра о его задачах.
Старой серо-зеленой коробке осталось проехать последние километры, через два часа водитель даст ей рухнуть с откоса, через кустарник — в озеро. Это место сотрудник полиции выбрал с одним коллегой из Афин. Тут озеро Орестио имеет глубину четырнадцать метров.
— Я надеюсь, мы поняли друг друга, вахмистр. Мы с вами и те два из кузова выскочим из машины, а все остальные утонут, — сказал полицейский.
— Но ведь, кроме нас четверых, в грузовике ни души, — удивился водитель.
— Так-то оно так. Но когда приедем в Касторию, мы заглянем в одну уютную таверну. Там всегда полно народа: скорняков, рыбаков. Они ужас как охочи до новостей. Мы расскажем, будто везем арестованных в старую крепость Керкиры. Это, мол, опасные государственные преступники, одиннадцать человек. Вам, вахмистр, незачем объяснять, что одно имя этой тюрьмы «Палеон Фрурион» заставляет всех дрожать от страха. Так что наш рассказ всех заинтересует.
— И к чему весь этот цирк?
Сотрудник полиции приложил палец к губам:
— Государственная тайна. Вы ведь, наверное, не хотите лишиться своего места, а? И вдобавок повышение в чине вам тоже не повредит, а это не исключено.
«По такому случаю я с удовольствием угрохаю этот дребезжащий «форд» и расскажу пару баек», — подумал вахмистр, въезжая в маленький городок, знаменитый множеством церквей и своими искуснейшими скорняками.
В таверне водителю и его двум сменщикам было позволено заказать несколько рюмок крепкого. Это сделало их разговорчивыми, и их рассказ об одиннадцати арестованных прозвучал вполне убедительно.
Убедившись, что известию поверили, полицейский вышел из таверны и направился к грузовику, тщательно охраняемому местными жандармами. Там его ждал коллега из Афин. У него были последние инструкции:
— Наша машина стоит в пяти километрах отсюда, — сказал афинянин. — Как только грузовик грохнется в воду, я вместе с тремя вашими людьми вернусь в Керкиру. Как ни жаль, лично вам придется искупаться в холодной воде. Мокрый, дрожащий от холода, вы прибежите в город и поднимете ужасный крик: все утонули! Только вам одному удалось открыть дверь и спастись вплавь. Везенье, случай, вы меня поняли?
Афанасий, рыбак, приплыл на лодке из монастыря Мавриотисса, где продал святым отцам свой небогатый улов, получив за половину его «божье благословение». Все называли его Ессир, потому что он некогда служил в английском торговом флоте и каждое предложение начинал с «йес, сир»; сейчас он устало подгребал к берегу, поглядывая в ту сторону, где утром утонули эти бедняги. Там было много солдат, он различил две фигуры в масках для подводного плавания и с баллонами за спиной. Развернув свою лодку, Афанасий налег на весла. Но тут же услышал шум мотора. Местный жандарм, стоявший на корме моторки, заорал на Афанасия, чтобы поворачивал назад, да поживее!
— Йес, сир, — сказал Афанасий.
Вечером он пошел в таверну. Проводя целые дни на сверкающей воде озера, он любил вечером посидеть в полутьме. Но не только поэтому Афанасий любил таверну Фемистокла. Здесь часто сиживал скорняк Януссис, человек рассудительный, повидавший мир. Он был прекрасным рассказчиком. Мир, говорил он, делится на две части, и в Германии есть река, которая их разделяет. Если пройти немного навстречу солнцу, придешь в город Берлин, где обе части соприкасаются. Об этом городе Афанасий слышал кое-что, но большей частью плохое. Януссис, бывавший в этом городе, сказал, что и плохое там есть, только все не так, как пишут газеты: в восточной части города все делается для простых людей, а в западной — для богатых.
Афанасию Януссис очень нравился, потому что он умел так хорошо рассказывать, а в этот вечер ему самому не терпелось рассказать кое о чем скорняку.
— Ныряльщики, в масках? — переспросил Януссис, когда Афанасий закончил.
— Иес, сир, ныряльщики, и они все-все обыскали. Но Павел, моторист с гостиничной лодки, слышал, что нашли не всех. Трех охранников и десять арестованных. Один, как видно, спасся.