Командир «Надежды» еще раз вздохнул и извлек кассеты из гнезд. Андрей, прочитавший названия на корешках, кивнул и пробормотал:
— Если только внутри этого корабля действительно кто-нибудь есть… Впрочем, ощущениям я доверяю. А они мне подсказывают, что вездеход был замечен…
— Это тоже занеси в журнал! — сказал командир.
Сняв с кассет прозрачные крышки, Олег пинцетом извлек на свет маленькие рулончики тончайшей проволоки. Теперь их надо пропустить через синтезатор, выбрать куски, подходящие для передачи, смонтировать их в единое целое, чтобы потом… Вот подходящий кусок — ослепительно яркое солнце в голубом небе. Потом надо дать карту Галактики и стрелкой указать на ней Солнце. Карту выбрать нетрудно, лоции на борту «Надежды» превосходны.
На крошечном экране синтезатора записи проецировались со скоростью, вчетверо большей нормальной. Просматривая очередной эпизод, Олег понял: начинать надо с кадров, снятых камерой вездехода, с показа их корабля. Затем показать земной вездеход, потом как-то перейти к информации о планете Земля, о солнечной системе, о человечестве. Что дальше?.. Отныне, подумал Олег, надо обязать экипажи всех кораблей космофлота брать с собой в рейсы фильмы с подробной информацией о Земле, специально рассчитанные на то, чтобы демонстрировать их инопланетянам. Уже сколько веков существует специально разработанная на случай встречи с ними Программа, ни разу еще не испытывавшаяся на практике. Но Программа рассчитана лишь на непосредственную встречу, лицом к лицу — оказывается, надо было предусмотреть и другое…
Вот великолепный, отличный кусок — из научно-популярной ленты по археологии. Наглядная, хорошо нарисованная демонстрация того, как, где появился на Земле человек. Показана его эволюция — вот даже современный человек изображен в скафандре космопилота. Черты лица под прозрачным забралом шлема почему-то напоминают лицо второго пилота.
На мгновение Олег оторвался от работы, непроизвольно взглянув на товарища. Добавив к записи в журнале еще несколько слов, Андрей убрал его в стол и теперь тихо стоял над креслом спящего Димки.
Закончить передачу, пожалуй, лучше всего вновь космокартами — стрелками показать направление оживленных космических трасс, отметить системы, освоенные людьми. И вот еще одна хорошая мысль: показать в конце передачи палеонтологические находки Двадцать девятой экспедиции, также заснятые на проволоку.
Движения Олега были быстры и точны. Синтезатор негромко гудел. Верхние плафоны освещали кабину ровным привычным светом, иллюминаторы были закрыты стальными жалюзи. Из соседнего отсека в кабину стали проникать ароматы готовящейся пищи: заработала автоматическая кухня, напоминая, что близится обеденный час.
— Ты, Андрюша, пожалуй, прав, — улыбнувшись, проговорил командир и вставил в синтезатор еще один кусок проволоки. — Профессия у нас действительно удивительная.
Вот теперь, кажется, все, ничего не пропущено. Он откинулся на спинку кресла. Синтезатор теперь гудел по-иному, проволока быстро перематывалась. Потом синтезатор смолк, и в кабине наступила полная тишина.
Телепередатчики космокатера не очень мощны, но передача будет направленной; там, на чужом корабле, ее не могут не принять. Передача будет немой, но изображение скажет само за себя…
Некоторое время Олег не двигался. Наконец он выпрямился и повернулся к пульту управления. Экран монитора осветился — там должна была дублироваться передача. Еще через несколько секунд на экране пошли кадры удивительного фильма.
Сначала — громада чужого корабля. Потом — изображение вездехода, идущего по бледному, наэлектризованному песку. Потом космокатер и — крупным планом — его кабина с креслами, пультом управления, большим космоатласом, лежащим на столе. Изображение космоатласа увеличилось, на экране крупно замелькали его листы, и наконец на одном из листов стрелка указала на крошечную точку, на Солнце. Тут же на экране монитора вспыхнул ослепительный кадр Солнца в голубом небе. Потом карта со стрелкой повторилась еще раз. Следующей была карта солнечной системы; третья от Солнца планета — Земля. На мониторе пошли кадры, снятые в больших городах Земли: люди на улицах, громадные здания, разнообразные машины в воздухе и на улицах. В инсценировке романа был даже эпизод со стартом космического корабля — он появился на экране вслед за городскими картинами. Крупным планом было показано лицо героя в скафандре, смотрящего в небо за несколько минут до старта. Потом — ослепительная вспышка, столб пламени, корабль, уходящий в зенит. Эпизод был снят, пожалуй, излишне театрально, но сейчас, может быть, требовалось именно это. Затем на экране появился рисунок-схема: материки Земли с отмеченными местами антропологических находок, позволяющих установить, где именно зародилась на планете разумная жизнь. А вот рисунок-схема эволюции человека, потом — изображения представителей различных эпох; последний в длинном ряду людей, одетых в римские тоги, рыцарские доспехи, камзолы восемнадцатого века, пиджаки двадцатого, человек в скафандре. Дальше — опять космокарты со схемами широко освоенных маршрутов. Пунктиром уходила от солнечной системы трасса Двадцать девятой экспедиции. Промелькнули кадры, снятые на третьей планете системы 71 ЕК, — зеленоватый песок, заложенные в нем глубокие раскопы, на дне которых были найдены кости каких-то неведомых существ, населявших планету в незапамятные времена. Невозможно представить, как они выглядели, — кости перемешаны в ужасающем беспорядке. Были ли эти существа разумны? Люди осваивали все новые и новые системы, и настойчиво искали себе подобных, и не могли найти. И наконец на мониторе пошли последние кадры фильма: вновь космокатер «Надежда», выезжающий из грузового люка вездеход, и снова чужой корабль, вокруг которого вездеход объехал несколько раз… Экран погас.