— Машин мало, отправляю только с детьми, — сказал Денисову диспетчер. — Насчет желтого портфеля предупрежден. Пока не было. Крепчает мороз-то!
— Не замерзли?
— Какие наши годы?! — Диспетчеру было за семьдесят.
— Счастливо.
— Бывайте здоровы.
Денисов и Тоня повернули назад, к пустому перрону.
— Вон Юрий Николаевич!
Приезжий, в очках, в коротком пальто, стоя за высоким столиком, пил кофе и читал газету. Меховая шапка и портфель лежали внизу, на подставке.
Денисов совсем упустил из виду этот буфет в конце антресолей, над третьим залом для транзитных пассажиров.
— Мы тоже перекусим. — Он подвел Тоню к стойке. — Два бутерброда и что-нибудь запить…
Юрий Николаевич тем временем допил кофе, сложил газету. Судя по всему, он был один, никого не ждал.
— Тоня… — Денисов извинился. — Посидите пока. Дежурный сейчас пришлет другого сотрудника.
Мужчина в коротком пальто ступал впереди. Денисов подождал, пока он спустился с антресоли.
— Юрий Николаевич!
— Вы меня?! — На вид ему было не меньше пятидесяти семи: истонченная кожа на висках, ярко выраженные носогубные складки. — С кем имею честь? Извините, не узнал…
— Денисов. Из уголовного розыска. Необходимо поговорить…
— Бог мой! — Его глаза по-стариковски увлажнились. — Уголовный розыск — это значит МУР?!
— Нет, я с вокзала.
Они вышли на перрон. Машина реанимации продолжала стоять под окнами центрального зала. Горели красные огни над электричками, Дубниковский мост, казалось, навис в темноте над самыми путями. Там заметала поземка, кубы элеватора напоминали стены средневекового города.
Юрий Николаевич достал платок, вытер глаза.
— Что произошло? Или мне объявят потом?
— Нет, почему же? — Денисов помедлил. — Ваш сосед по купе обнаружен в тяжелом состоянии…
— Сосед по купе! Кто именно?
— Молодой, в плаще…
— Артур?!
— Вы знакомы?
— Его место было как раз надо мной… Что случилось?
— Коматозное состояние… Ничего пока не известно.
— Родственники уже знают?
— При нем никаких документов.
— Бог мой!
«Двести первый!..» — Денисов узнал по рации голос дежурного.
— Извините.
Юрий Николаевич сделал несколько шагов в сторону.
— Мы нашли приезжего в куртке, — сказал Сабодаш. — Проводница ошиблась: не «Стройотряд», а «Спецстроймонтаж». Он дожидается в учебном классе…
— Хорошо. У тебя все?
— С Дубниковки сообщений нет, медицина тоже молчит.
— Со мной Юрий Николаевич… Тоня ждет в кафе на антресолях.
— Понял.
3
— Тоже здесь?! Вот история… — При виде Юрия Николаевича монтажник заметно ободрился. На нем были ондатровая шапка и куртка, возраст его Денисов сразу не определил, понял только — молод, самостоятелен, обеспечен. — А как же такси?
Юрий Николаевич махнул рукой:
— Там, Алексей, скоро не уедешь!
— И все-таки москвичи уже дома.
— Вы едете дальше? — спросил Денисов монтажника.
— Родная Архангельская область…
Учебный класс был небольшой. Напротив двери — стулья, покрытый сукном стол, в простенках между окнами — учебные пособия. Денисов сел за стол, пригласил.
— Все места наши. Садитесь.
— Артур из Подмосковья, — продолжая начатый разговор, сказал Юрий Николаевич. — Он что-то говорил про Академгородок…
«Разговор о жучках!» — вспомнил Денисов.
— …Не из Пущина ли на Оке? Не помните, Алексей?
— Не в курсе. — Монтажник положил перчатки на теплый подоконник, сел в углу. — Меня к вам в купе определили вечером. Вы до меня перезнакомились.
— О плавунцах, выходит, он тоже до вас рассказывал?
— Выходит, так.
— Что я могу сказать? Общительный, простой. — Юрий Николаевич достал пачку «Столичных». — Позволите?
— Курите, — кивнул Денисов.
— Эрудит. В шахматы играет в силу второго-третьего раз ряда. Что еще? Заикается.
— Кто он по профессии? Не говорил?
— Энтомолог. Был в Конго и Центральной Африке. Думаю, не ошибусь, если скажу, что он специализируется по чешуекрылым.
— Чешуекрылым?
— Попросту, занимается бабочками. Бабочками, водомерками, клопами… Не удивляйтесь! — Юрий Николаевич незаметно разговорился. — Я, знаете, тоже лет двадцать не замечал ни одного майского жука, ни одной бабочки. Прошлым летом увидел — ахнул: бог мой, где вы прятались? Между прочим, Артур вез бонбоньерку с клопами…