И вдруг в доме зажегся свет.
Он не был ярким — так, какое-то колеблющееся желтоватое свечение. Свет возник на втором этаже в комнате над входной дверью и начал перемещаться. Потом вдруг тень, большая и бесформенная, упала на окно: кто-то переносил лампу из одной комнаты в другую. Вот он прошел мимо окна, и свет снова потускнел. Затем ярко вспыхнул в другом окне и уже не гас.
Джанет?
Она услышала бы его крик и, наверное, отозвалась бы.
Роджер быстро зашагал к дому, не сводя взгляда с освещенного окна. Однако тень больше не появлялась. Когда он повернул в открытые ворота, на него обрушился сильный порыв ветра, и почти в этот момент Роджер услышал крик. Дикий, пронзительный, почти нечеловеческий. Он резанул Роджера по нервам, словно пила по железному пруту. Кричала женщина.
Роджер швырнул камнем в окно, и разбитое стекло отозвалось в тишине взрывом. Осколок поранил ему руку, но он даже не заметил этого. Локтем выдавил застрявшие в раме куски стекла и дотянулся до задвижки, отодвинул ее и поднял раму.
В комнате царила кромешная тьма.
Роджер включил фонарик. Луч вырвал из темноты очертания мебели, зеркало в массивной раме, дверь. Роджер перебрался через подоконник в комнату. Крик не повторялся. Тот, кто переносил лампу, должен был услышать звон стекла, но повсюду была тишина. Роджер неслышно подошел к двери, потянул ручку и ступил в коридор. Слабый свет струился сверху, и с его помощью Роджер разглядел узкую лестницу, мрачный холл, картины в застекленных рамах на стене. Потом выключил фонарик и застыл на месте.
Ни звука, ни движения.
А слышал ли он крик?
В нервном напряжении Роджер так плотно сжал зубы, что больно заныли щеки. Он медленно двинулся вверх по лестнице, стараясь ступать ближе к стене, чтобы ступени не скрипели.
Свет, тусклый, желтый, все еще струился сверху. Роджер остановился на площадке и прислушался. Нервное напряжение первых минут спало, но внутреннее чутье не позволяло ему расслабиться. На втором этаже Роджер увидел двери. Одна была открыта настежь, через нее проникал свет. Он бесшумно приблизился к ней и заглянул внутрь. Эго была спальня. Совершенно пустая, насколько он мог видеть. Большая кровать с медными шариками на спинке стояла у стены. Вплотную к окну придвинут туалетный столик в викторианском стиле с широким зеркалом посередине и узкими по бокам. На нем — керосиновая лампа без абажура, которая благодаря зеркалам давала больше света.
Он подошел к кровати — она была пуста.
Может быть, услышанный им крик всего лишь шутки ветра?
И все же Роджер чувствовал, что это не так, что пришел сюда не зря. Тот, кто зажег лампу, должен быть где-то рядом…
Стоп!
Ведь пока он разбивал стекло и пробирался внутрь, у незнакомца — мужчина или женщины — было достаточно времени, чтобы спуститься по лестнице и выйти из дома через черный ход. Этого он не учел. Роджер вошел в комнату, взял со стола коптящую лампу, вернулся на лестничную площадку и поставил лампу на сундук. После этого он приблизился к одной из двух закрытых дверей. Вынув носовой платок, обернул им ручку и слегка повернул. Дверь открылась без усилий. И эта комната также была спальней, но поменьше, и в ней — тоже никого…
Внезапно тишину разорвал чей-то стон. Судя по всему, он доносился из комнаты за третьей дверью. Похоже, стонала Жен-. щина, и в его воображении тотчас же возник образ Джанет.
Роджер медленно подошел к двери и, повторив трюк с носовым платком, толкнул ее. Но она не открывалась. Стон повторился, протяжный, низкий, пугающий. Дверь была массивной, ключа в замке не оказалось. Он прижался к ней плечом и резко надавил — так, как обычно открывал тонкие двери в современных домах, — но ничего из этого не вышло. Он отступил чуть назад и ударил в неподатливую дверь всей тяжестью своего тела, но только ушиб плечо.
Стон не прекращался. Роджер спустился по лестнице, освещая себе путь фонариком. Сразу же найдя кухню, осторожно открыл дверь. Комната была пуста, Следующая дверь вела в моечную: в таких старых коттеджах обычно находились помещения для мойки посуды. Моечная имела запущенный вид. С окна свисала паутина. Он открыл буфет и нашел то, что искал. Топор, покрытый ржавчиной и толстым слоем пыли. Обернув рукоятку носовым платком, поднялся наверх и решительно направился к двери.
Размахнувшись, Роджер с силой ударил топором в створку чуть повыше замка. Лезвие застряло в древесине, и он с трудом вырвал топор обратно. Грохот, разнесшийся по всему дому, не остановил его. Роджер бил и бил топором, на пол летели щепки. Наконец в двери образовалась щель. Он просунул в нее руку в надежде нащупать ключ.