Он не мог работать дома с тех пор, как Дина… но сейчас он не мог работать и здесь, за своим столом в университете. Что-то изменилось за ночь, Виталий не мог еще определить — что именно, но мир определенно стал иным, и в университете ему сейчас делать было нечего. Зачем он сюда приехал? Сейчас явится Сай и начнет задавать вопросы… или будет молчать, он человек деликатный, но молчание еще хуже.
А если его позовет профессор Сточерз? Или декан захочет выразить соболезнование? Не нужно было приезжать. А сейчас и не уйдешь по-английски, в коридорах много людей, и кто-нибудь…
Виталий шел к лифту, глядя под ноги, и ему казалось, что все смотрят ему вслед. Возможно, нет. Скорее всего, нет. Наверняка нет. Но ему казалось…
В лифте он успокоился, в холле окончательно пришел в себя, в машине, выруливая со стоянки, был уже уверен в том, что прекрасно мог бы размышлять и за своим университетским компьютером.
Все равно.
Звук телефона стал невыносимым. Точнее, привлек наконец его внимание, Виталий понял, что телефон надрывается уже давно, несколько раз переставал звонить, потом начинал опять, а он не слышал, точнее, не воспринимал звук, поглощенный размышлениями.
— Алло, — недовольно произнес Виталий и услышал в ответ:
— Я уж думал, что вы наложили на себя руки, и собрался направить к вам патрульную машину. Вы дома, не так ли?
— Очень остроумно, — буркнул Виталий. — Я дома, да. Работаю.
— Я помешал?
Он что, издевается? Помешал, конечно.
— Слушаю, — сказал Виталий, не отвечая не вопрос.
— Работа, конечно, отвлекает от дурных мыслей, — продолжал Мэнтаг, — вы правильно поступаете. Надеюсь, у вас найдется минута, чтобы ответить еще на пару вопросов.
— Я уже вроде…
— Есть кое-что новое.
Вот как?
— Мне приехать в участок?
— Я буду у вас минут через десять.
— Хорошо, — сказал Виталий.
Детектив помчится в полицейской машине с мигалкой и сиреной? Иначе за десять минут не успеет при нынешнем трафике.
О каких новостях говорит Мэнтаг? Получены окончательные результаты экспертизы? Выяснилось наконец, что Айша физически не могла сделать того, что ей инкриминируют? Если так, то, возможно, к вечеру Айшу освободят…
Утопия.
Он пошел на кухню, сварил кофе — взял не растворимый, смолол зерна настоящего бразильского кофе. Оказывается, они не выдохлись, хотя Виталий не прикасался к банке восемь лет, столько, сколько Дина… Она пила только настоящий кофе, а ему было все равно, он всегда торопился. Почему он открыл сейчас эту банку? Подумал: если Мэнтаг привезет благую весть, то можно…
Нет, была иная причина, мелькнувшая в голове, но тут же забытая. «Так, — подумал Виталий, — мы и принимаем множество решений, часто жизненно важных». Мелькнет что-то, выглянув из подсознания, из воспоминаний, совершенно неважных, но сохранившихся в долговременной памяти, мелькнет и тут же скроется, ты даже не успеешь осознать, но уже возникла в сознании зарубка — и ты решаешь не так, как решил бы, если…
Мэнтаг явился через семь минут после звонка — никак не мог он за это время доехать из участка, разве что на вертолете. Значит, был поблизости, может, сидел в машине напротив дома?
Паранойя.
— Будете кофе?
— Пахнет ароматно. Спасибо, не буду.
— Чай?
— Сядьте, Дымов, не тяните время.
Не дожидаясь приглашения, детектив уселся в кресло, повернулся так, чтобы видеть Виталия, лишившегося привычного места и устроившегося в углу дивана (здесь чаще всего сидела Айша, а Дина не любила, она обычно полулежала, подложив под голову подушку).
— Готовы окончательные результаты экспертизы? — предположил Виталий.
— Да, но вопросы у меня не по этому поводу.
— Что там написано, я могу знать?
— Можете, чуть позже, — отмахнулся Мэнтаг. — Сначала ответьте на два вопроса. Первый: в чем причина ваших расспросов в больнице? Хотите запутать следствие?
— Напротив, — Виталий старался говорить рассудительно, но голос, как ему казалось, все равно звучал неуверенно. — Дело в том, что явлению, произошедшему в палате, должны были сопутствовать другие феномены, и в этом нужно разобраться, иначе не понять…
— Значит, хотели запутать следствие, — прервал Мэнтаг Виталия, по-своему истолковав его слова. — Второй вопрос: куда вы ездили вчера между десятью и одиннадцатью часами вечера?
— Никуда, — Виталий с недоумением посмотрел на полицейского. Шутит? — Был у адвоката, потом говорил с вами…