— Рябинникова Юлия Николаевна. Правильно?
— Да, это я. Извините, что не сразу приехала. Еле уговорила одну из подруг за ребенком присмотреть. Они неплохо ладят друг с другом. Няням я не очень доверяю, а тащить маленького ребенка сюда было бы глупостью.
— Конечно. У вас мальчик или девочка? Как зовут ваше сокровище? Присаживайтесь.
— Спасибо. Дочка у меня. Зовут Елизавета.
Молодая женщина, одной рукой расправив сзади юбку, села на стул. Черную сумочку из натуральной кожи от Prada она положила на колени.
Майор обратил внимание, что у Рябинниковой на коротко остриженных ногтях не было лака. То и другое нонсенс для современной красивой женщины. Может, причина тому ребенок? То есть, на данный момент приоритеты расставлены? Но сумочка у Рябинниковой была все-таки от Prada. Жена немного научила его разбираться в таких вещах.
— А у вас, кажется, папины глаза, — мягко сказал Посохин.
Его собеседница немного смутилась.
— Я больше на бабушку Лизу, папину маму, похожа.
— И в честь нее вы дочку свою назвали, наверное?
— Наверное.
Молодая женщина, видно, не спешила раскрываться перед незнакомым человеком, к тому же обличенным широкими полномочиями. Пока ей было непонятно, как он ими намерен воспользоваться.
— Замечательно. Моя вторая половина тоже в честь одной из близких родственниц дочь назвала.
О том, что это бездетная тетка его жены, обещавшая завещать свою квартиру в Петербурге внучатой племяннице, Посохин, естественно, упоминать не стал.
— Юлия Николаевна, вы уже знаете, что ваша мама погибла. Примите наши искренние соболезнования.
— Спасибо.
— Что можно сказать? Мы предполагаем, что с Раисой Николаевной произошел несчастный случай. Но прорабатываются и другие версии.
— Я понимаю. Когда можно будет маму забрать?
Слово «морг» Рябинникова произносить не стала. Посохин предположил, что осмысленно.
— Следователь сказал, что завтра. Он с вашим отцом сейчас беседует. В крайнем случае, послезавтра утром. Скажите, у вашей мамы имелось завещание?
— Я не знаю. А вы у папы не спрашивали? Может он в курсе. Хотя…
— Что?
— Нет, вряд ли он знает. Мама ему не…
Юлия вдруг замолчала. Она, вероятно, пыталась подобрать более безобидное слово для оценки взаимоотношений ее родителей. На майора она, при этом, старалась не смотреть.
— Не доверяла? — попробовал подсказать ей Посохин. — Или не считала нужным говорить? А может, боялась сообщить ему о завещании?
— Что вы! — В голосе Юлии прозвучала укоризна. — Скорее не доверяла. Потому что он… выпивал… иногда. Поэтому она такие вещи с ним и не обсуждала. Говорила, что он слишком легкомысленно относится к деньгам и очень уж доверчив.
— Вы тоже считаете своего папу легкомысленным и доверчивым?
— Наверное, в некоторой степени это так.
— А с вами мама никогда не говорила о завещании, о деньгах?
— И со мной не говорила.
— Но вы же не выпиваете, насколько я могу судить по вашему внешнему виду?
— Я? Нет, конечно!
— Тогда почему мама вам ничего не сказала о завещании?
— А что, было завещание?
Посохину показалась искренней ее вопросительная интонация.
— Было. У нас, кстати, не так часто в пятидесятилетнем возрасте пишут завещания. Ваша мама не говорила, что ее кто-то преследует, кто-то ей угрожает?
— Маме было сорок семь, — поправила Посохина Юлия. — Нет, ни о чем подобном она мне не говорила.
— Может, вы забыли?
— Такого не забудешь.
— Разумеется. Извините. А какие отношения были у нее с вашим отцом?
Молодая женщина не сразу уловила подтекст вопроса.
— Они любили друг друга, — сказала она уверенно. — По своему, конечно. Но это у всех так. Недавно, вот, отмечали серебряную свадьбу в кафе. — И тут она изменилась в лице. — Но, если вы намекаете на то, что папа… — Рябинникова замотала головой. — Нет, нет. Это ерунда полная!
До этого она не была столь эмоциональна.
— А ваш муж мог знать о завещании?
В разговоре наступила пауза. Юлия опустила глаза.
— Мы с ним развелись полгода назад, — произнесла она так быстро и тихо, что Посохин ее не сразу понял.
«Стыдится, что ли говорить об этом?» — подумал майор.
— Так… Но фамилию мужа после развода вы однако оставили?
— Пока да.
Молодая женщина вскинула голову. Ее темно-русые волосы матово блеснули на солнце.
«И прическа у нее не за одну тысячу рублей, — отметил про себя Посохин. — Мама для дочки денег не жалела».
— Может шторы немного задернуть, а то вам солнечный свет мешает, наверное? — спросил майор. — Да вы скажите, не стесняйтесь.
Юлия, слегка прищурившись, повернула голову к окну.
— Да, пожалуйста. Если вам не трудно.
— А вы не собираетесь снова замуж? — поднявшись на ноги, спросил Посохин.
— Вы имеете в виду, встречаюсь ли я с кем-нибудь?
— Вы правильно меня поняли, — майор тщательно расправил шторы, не переставая наблюдать за Рябинниковой.
— Нет, не встречаюсь. У меня маленький ребенок и мне некогда этим сейчас заниматься.
Майор снова сел за стол.
— Может, все-таки кто-то есть на примете? Женщина вы молодая, красивая…
— Я же сказала.
В голосе Рябинниковой мелькнула нотка раздражения. Едва заметная.
— А с вашим бывшим мужем случайно не мечтаете снова сойтись?
— Не мечтаю, и мечтать не собираюсь.
Посохину, наконец, удалось вывести собеседницу из себя. Ответ прозвучал очень жестко. Впервые за все время разговора.
— А он? Он не сожалеет о том, что вы расстались?
— У него есть другая женщина.
«Другая» было произнесено с явной неприязнью. И к кому она больше? Кто, по мнению Рябинниковой, виноват в разводе? А если этот разрыв только прикрытие? Пока об этом можно было только гадать.
Майор решил все-таки послать Жарких в Воронеж, чтобы он поработал на месте и выяснил, насколько близки отношения между Рябинниковой и ее бывшим мужем после развода. А может, нарисуется на горизонте и вовсе кто-то третий? Такого исключить было нельзя.
Привлекательным девушкам и молодым женщинам майор не доверял. Красота искушает не только окружающих, но и самих ее обладательниц. И красота формирует определенные черты характера. Обычно отрицательные. Поэтому так и печальны судьбы большинства красавиц.
Посохин несколько секунд молчал, пристально глядя в глаза Рябинниковой. Было заметно, что молодой женщине это неприятно, но взгляд она не отвела. Только стала чаще моргать. И на лице у нее появилось выражение упрямства. Как у подростка, вступившего в схватку с жестоким миром взрослых.
«Интересно, а в школе у нее проблем не наблюдалось? — подумал майор. — Училась она здесь, в Бирючинске. Для начала можно с Валентиной Васильевной на данную тему поболтать, а там видно будет».
У Рябинниковой были длинные, густые ресницы. И, насколько мог судить Посохин, туши на них лежало совсем немного.
— Откуда вы знаете о другой женщине? — спросил майор с легкой улыбкой. — Вы же в разводе.
Рябинникова резко опустила голову. Майор пожалел, что не видит сейчас ее рук. Они могли бы подсказать, насколько глубоко задел собеседницу его вопрос.
— Она появилась, когда мы еще были женаты, — после продолжительной паузы ответила Юлия.
Посохин решил больше не дразнить собеседницу и свернул разговор в более доверительное русло.
— О-о-о! Нехорошо, — майор покачал головой. — Могу понять, что вы пережили. Не всякая женщина способна выкарабкаться из такой передряги и сохранить чувство собственного достоинства. Честь вам и хвала. Но не думайте, что все мужчины поступают подобным образом. Конечно, многие так делают, очень многие, но не все. Я, например, своей жене до сих пор верен.