Глава семнадцатая. Трое против трёхсот.
На второй день плавания, когда мы обогнули мыс Крокодила, направляясь в открытое море, слева показался парус. Первое время мы не обращали на него внимания, принимая за обычного торговца, направлявшегося в сторону побережья, в один из приморских городов.
Но когда на следующий день капитан обнаружил его в кильватере нашего судна, меня обуяли смутные сомнения, переросшие в мрачную уверенность, стоило только разглядеть с помощью «Орлиного Ока» цвета флага и парусов: Тефранийский боевой фрегат, несущий три сотни пехоты, не считая сорока трёх матросов экипажа.
Уверенность, с которой корабль устремился именно за нами, свидетельствовала о наличии на борту мага, или, по крайней мере, человека, знакомого с магией. Мы прибавили парусов, я приложил все свои знания морских заклинаний, чтобы ускорить ход судна, но фрегат неотступно следовал за нами, с каждым часом становясь чуть ближе.
Обладай я познаниями наставника, магистратора Рагниса, то мог бы вызвать бурю, и под её прикрытием уйти от погони, но, к сожалению, моё знание Морского индикта было весьма ограниченным. Поэтому нам оставалось только наблюдать, как за кормой постепенно вырастает громада боевого фрегата. О том, чтобы дать бой, речи даже не было - одного выстрела носовой баллисты хватило бы для того, чтобы пустить наш кораблик на дно.
Но и сдаваться в плен я не намеревался. В десяти лигах к северу от нашего курса располагался остров Медо, входивший в архипелаг Анго-Медо. Я приказал капитану высадить нас на острове, а самому отойти к острову Анго, и наблюдать за побережьем Медо. Когда мы подадим сигнал безопасности, он должен был вернуться, и подобрать нас. В случае же, если фрегат попытается напасть на шхуну, капитан должен был войти в мелководную бухту Анго, недоступную для боевого фрегата.
Утром следующего дня пара матросов доставила нас к берегу на ялике, тогда как судно обогнуло его, отойдя к соседнему острову, находящемуся ввиду того, где я намеревался встретить врагов. Из-за тумана с фрегата не могли наблюдать этот маневр, но я был уверен, что за нами следят также и с помощью магии, а значит, вскоре сюда прибудут шлюпки с солдатами, получившими приказ взять нас живыми или мёртвыми.
Моим друзьям не пришлось долго ждать исполнения того, что я считал уже свершившимся фактом: из тумана, одна за другой, показались семь шлюпок, полностью загруженных вооруженными людьми. Следующий ход я оставлял за собой.
Одна из шлюпок переломилась пополам, и начала тонуть в небольшом водовороте, от точного попадания заклятия «Малого Шторма» - единственного в моём арсенале боевого заклинания из Морского индикта. Остальные шесть прибавили ходу, стремясь поскорее добраться до суши, даже не пытаясь помочь своим товарищам, оказавшимся в ловушке. К сожалению, уровень заклятия был крайне низок, и мог повредить лишь вот таким небольшим судам.
Остальные шлюпки тем временем успели добраться до берега, и около полусотни солдат заняли оборонительную позицию у самой воды, внимательно выискивая наше укрытие. Чтобы не раскрываться раньше времени, я старался использовать приемы, не требующие визуальной реализации.
С помощью заклятия «Слепого Безумия» мне удалось посеять в их рядах некоторую панику, так как те трое, до которых достало заклятие, в полном соответствии с названием обезумели, пустив в ход свое оружие, и уменьшив число противников ещё на четыре человека, не считая их самих, тут же заколотых собственными напуганными товарищами.
Решив, что довольно напугал их, я осторожно прошел под прикрытием кустарника на другой край бухты, оставив Демента и Элиафину в укрытии. Оттуда я запустил в сгрудившихся солдат «Волну Пламени», которая смела офицера, и десяток стоявших возле него бойцов.
Оставшись без командира, стойкие тефранийские солдаты утратили свой боевой пыл, желая одного: остаться в живых. Только семеро выступили против меня, остальные погрузились в шлюпки и отчалили назад. Я обнажил Сребролист и бросился на противников. Из-за их спин послышались проклятия, и я узрел Демента, размахивающего эспадроном - излюбленным оружием кавалеристов.
Только непосвященному может показаться, что семеро против двоих - это мат, ибо вот уже сто пятьдесят лет я не имел себе равных в бою на мечах среди живых, да и Демент слыл одним из лучших мастеров фехтования. Нам и потребовалось-то меньше десяти минут, чтобы прикончить врагов, причем я отыграл одного, уложив четверых против троих дементовых.