Высокий голубоглазый блондин, любимец женщин, вечно улыбающийся, верный неунывающий товарищ - таким запомнился мне мой старый друг, но я едва узнавал его в нынешней ипостаси: суровый, жёсткий вид, неулыбчивые губы, потухший взгляд, словно передо мной был зомби, а не живой человек.
Он молча смотрел на меня, в то время как полоса воды между нами ширилась, унося к спасительному судну, прочь от бессильного, но опасного врага. В глазах его не мелькнуло даже искры узнавания, и я понял, что для Света он потерян, возможно, навсегда.
- Что стало с тобой, друг мой? - тихо прошептал я, исполнившись скорби.
Тем временем шлюпка причалила к кораблю, и, наполнив паруса ветром, мы поплыли дальше, оставляя погоню позади, ведь на баркасах противнику было за нами не угнаться.
Тем же вечером я стоял на юте, собираясь с мыслями, и услышав шаги за спиной, невольно вздрогнул, потом обернулся, чтобы посмотреть, кто ищет моего общества. Это была Элиафина, с потерянным видом бродившая по палубе, непривычная к столь огромным водным просторам.
- Скажи Ярил, о чём ты сейчас думаешь? - спросила она, как мне показалось, лишь затем, чтобы нарушить молчание.
- О том, какой долгий путь я уже проделал ради этой цели, и о том, что теперь осталось совсем немного до того момента, когда я увижу окончание своих стараний. И мне жаль, что не все из тех, кто помогал приближать этот день, могут увидеть это вместе со мной, - ответил я.
- Понятно, - в её голосе мне послышалась непонятная грусть, удивившая меня.
Немного помолчав, девушка вдруг повернулась лицом ко мне, пристально посмотрела в глаза, затем отвернулась в сторону, и негромко проговорила:
- А вот я последнее время думаю только об одном. О тебе, Ярил.
Я хотел сказать, что не стою того, чтобы обо мне думать, но не дав мне ничего ответить, она прикрыла мои губы своими пальчиками, шепнув:
- Помолчи. Дай мне сказать то, что накопилось в моей душе. Потом я выслушаю тебя, а пока послушай ты.
Поглядев на меня с мягкой, смущенной улыбкой, Элиафина продолжила:
- Первый раз я услышала о тебе много лет назад. Тогда я решила, что ты сказочный герой, персонаж легенд, подобно Финастиру, или Прометею. Потом от своего старшего брата я узнала, что ты живой человек, из плоти и крови, как и я.
Тогда я с жадностью стала собирать все сведения о тебе и твоих делах. Так я получила некоторое представление о твоей внешности, и твоём образе жизни, где-то скандальном, где-то чуть ли не обожествляемом. На твою долю выпало столько подвигов и деяний, что хватило бы составить репутацию двум десяткам героев.
Я добыла даже твоё изображение (тут она слегка улыбнулась) - на тефранийской гербовой бумаге, с надписью «Разыскивается - живым или мёртвым», где за твою голову назначено баснословное вознаграждение. Конечно, это была всего лишь карандашная зарисовка, но черты лица переданы идеально, не так ли? Я была счастлива от мысли, что могу видеть тебя каждый день.
Можешь теперь представить мою радость, когда отец заявил о том, что нам нужно просить твоей помощи, и выяснилось, что ты как раз объявился в Йалайме! Я добилась чести быть посланницей своего народа, но в первую очередь мною двигало не столько стремление помочь (хотя и этот фактор не был последним), но страстное желание увидеть тебя, заглянуть в глаза, услышать твой голос.
И вот - всего за полторы дюжины дней совместного похода, когда я собственными глазами видела тебя в бою и в раздумьях, в горе и в радости, я поняла, что люблю тебя. Люблю, как можно любить лишь один раз в жизни, как будто всегда любила только тебя, и тебе была предназначена с рождения.
Я не знаю, что таится в твоем сердце, Ярил, оно закрыто для меня, возможно, твоё равнодушие притворно, но прежде чем я услышу ответ, я хочу, чтобы ты знал: ничто не умалит тебя в моих глазах, для меня ты всегда будешь лучшим из мужчин, даже если отвергнешь мою любовь.
Она отвернулась, но я успел заметить слёзы, блеснувшие на её глазах, которые принцесса старалась скрыть от меня. Тогда я подошел ближе и опустив ладони ей на плечи, негромко сказал:
- Я не заставлю тебя страдать, Элиафина. Даже если бы в моём сердце не было места для твоей любви, я не смог бы причинить тебе боль отказом. Впрочем, оставлю в стороне неясности и скажу напрямую: никогда за свою долгую и нелёгкую жизнь я и в мыслях не смел мечтать о любви столь прекрасной девушки как ты.