Я скакал, нет - я летел, и вот уже сумерки торопливо укрыли землю серым плащом. Взошла луна, и под её призрачным светом я продолжал свой тяжкий путь. Наконец из темноты впереди медленно проступила громада храма.
Но в тени его колонн меня уже поджидал очередной неприятный сюрприз: Гаройс Пламенное Око, с которым я расстался на дне Ледяной Пасти Скайма, лучший боец Тефрании, главный палач короля Габельса Хмурого, и один из самых злейших моих врагов, поклявшийся вырвать моё сердце и съесть его сырым!
- Я так долго ждал этой встречи, Данедин, - свирепо ухмыльнулся он, вынимая из ножен свой Умертвитель, клинок из превосходной ассхарской стали, - на сей раз ты не уйдешь от меня. Готовься к смерти!
- Ты слишком торопишься, Гаройс, - ответил я, парируя его первый удар, - до сих пор никому ещё не удавалось похвалиться победой надо мной.
- Значит, я буду первым, - провозгласил Гаройс, усиливая напор.
Я не стал тратить дыхание на ответ, вместо того проведя пару особенных финтов, заставивших моего противника отступить назад. Лицо тефранийского палача исказилось от гнева, но все попытки с его стороны преломить ситуацию в свою пользу не принесли успеха.
Пять томительных минут фехтования показались мне вечностью, ведь в это самое время моя принцесса, возможно, уже изнемогала под грузом проклятия. Наконец, я обнаружил слабое место в обороне врага, и воспользовавшись всем своим опытом и мастерством, заставил Гаройса раскрыться, после чего пронзил его прогнившее сердце насквозь.
Несколько мгновений он оторопело глядел на лезвие моего меча, торчащее из груди, затем сразу обмяк и рухнул наземь. Я выдернул клинок из его тела, вытер кровь, вложил меч в ножны, и двинулся внутрь храма.
Ступени закончились, следом начинался длинный коридор наоса, ведущий вглубь, к самому центру сооружения. Каждый шаг отдавался гулким эхом, метающимся меж высоких узких колонн, словно птица, ищущая выход из клетки. Даже шёпот в этой тягучей тишине был бы отчетливо слышен на большом расстоянии.
Когда шум шагов удвоился и начал дробиться, я понял, что кто-то идёт мне навстречу, и почти в этот же миг увидел высокий силуэт впереди. Узкий луч лунного света из небольшого окошка под сводом наоса осветил фигуру, и я узрел перед собой Арреда Второго, лорда Норса.
- Вот мы и встретились снова, старый друг, - спокойным голосом проговорил я, в то время как внутри у меня бушевала целая буря чувств. Он не ответил, внимательно рассматривая меня, словно силясь понять, объяснить себе мои слова, и мой спокойный тон, свидетельствующий о моей уверенности в собственных силах.
- Я знал тебя прежде? - наконец спросил он, отрываясь от созерцания моей физиономии, и неторопливо вынимая свой любимый ятаган Холодень, который получил из рук отца в день своего совершеннолетия.
- Ты звал меня братом, Арред, братом не по крови, но по духу, - сообщил я ему в надежде пробудить его память.
В ответ он только поморщился, словно от сильной боли, и сказал отчужденным голосом, лишённым тепла:
- Я не помню тебя. Я всё забыл, и моему господину угодно, чтобы я покончил с тобой навсегда. Не пытайся воззвать к голосу памяти: это причиняет мне боль, и только разъярит меня.
- Прежде чем мы скрестим наши клинки, я хотел бы окончательно убедиться в том, что для тебя нет пути назад, - ответствовал я, оттягивая неизбежную схватку, - мне не хотелось бы убивать тебя, дружище, не будучи уверенным, что я поступаю правильно, и милосердно по отношению к тебе, и твоему отцу.
Он замер, и на мгновение на его лице возникло почти человеческое выражение страдания и муки, которое давало мне надежду на возможность возвращения лорда на светлую сторону, при благоприятных обстоятельствах.
- Мой отец? Он... он ещё жив? - в его голосе прозвучало недоверие, - Господин уверил меня, что все мои близкие погибли, и ты - виновник их гибели!
С этими словами он взмахнул ятаганом и атаковал меня. Я едва успел парировать его неожиданный выпад, и отступив на шаг, продолжил разговор, пальцами левой руки творя почти незаметные пассы, налагая чары, способные освободить от уз память моего друга.
- Твой господин солгал тебе, Арред, - сурово выговорил я, - твои близкие живы и здоровы, но вряд ли они будут рады узнать, что их сын и брат вступил на тёмный путь, и променял их любовь на служение Властителю Тьмы!
- Ты лжёшь, - неуверенно вымолвил он, но всё же оставил попытки зарубить меня, - Мой господин - самый мудрый и благородный владыка всех Измерений!