—Я боюсь только за тебя, Оля! — возмущённо возразил ей Руслан, и светлые глаза его сердито сверкнули.
—Правда? — насмешливо протянула девушка. — А вот и зря. Не надо за меня бояться. Я и сама могу побояться за себя, что, впрочем, кажется мне абсолютно ненужным и бесполезным в этой ситуации. Только учти, Руслан, если ты всё-таки не выдержишь и устроишь мордобой, концерта в любом случае не будет. Даже если ты каким-то невероятным образом выйдешь победителем, что очень и очень сомнительно. Вон их сколько понаехало в джипе, — сказала Ольга, осторожно заглядывая в кухонную дверь. — Правда, сюда идут только Люкс и всего один его бычок. Но нам-то от этого не легче. Остальные могут прибежать на подмогу в любой момент. Вот сволочь! — в гневе выпалила она. — Целую армию сюда приволок. Тоже мне, мужик называется. Олигарх недоделанный. Со всеми тебе не справиться, Руслан, как бы ты ни старался. Эх, безумно жаль вашего концерта в L-клубе. Просто невезение какое-то. Зря я всё-таки с тобой поехала. Ну, что смотришь? Давай, надевай все свои колечки с шипами. Будем воевать, другого выхода просто нет. Попробуй хотя бы хорошенько свернуть нос Люксу. Ха-ха-ха! Тогда они с Бармалеем составят отличную пару. Два деловых партнёра со свороченными носами. Ха-ха-ха! — вдруг истерично и нервно расхохоталась девушка.
—Прошу тебя, успокойся, Оля, — тихо проговорил парень, ласково касаясь её плеч, пытаясь увлечь Ольгу прочь от кухонной двери. — Ничей нос я сворачивать не собираюсь. Вот увидишь, всё будет нормально. Только ты сиди тихо и ни в коем случае не показывайся. Хорошо?
—Под кровать лезть? — с издёвкой осведомилась девушка и пьяно хихикнула, прижимаясь к нему.
—Не стоит, — с улыбкой покачал головой Руслан, — всё равно ты под ней не поместишься.
—Жалко. Больше ведь в твоей спальне и укрыться-то негде, разве что попробовать в шкаф залезть.
—Не нужно никуда лезть. Я не думаю, что Люксу придёт в голову устраивать у меня обыск. Зачем ему это надо?
—Ты просто плохо его знаешь, Руслан, — снисходительно протянула Ольга, ласково коснувшись его лица тонкими, чуть дрожащими пальцами. — Он совсем спятил в последнее время и ни перед чем не остановится. Кстати, а вот как, интересно, ты объяснишь Люксу то, что мои туфли преспокойно стоят в твоей прихожей?
—А никак, — пробурчал Руслан, потом мягко высвободился из её рук, открыл шкаф и забросил туда туфли.
В это мгновение ожил дверной звонок. И хотя они ожидали этого, оба непроизвольно вздрогнули всем телом, услышав его пронзительную трель, испуганно застыли, тревожно уставились друг на друга вытаращенными, сверкающими от возбуждения глазами.
—Всё. Иди в ту комнату и предоставь их мне, — горячим шёпотом выдохнул Руслан, настойчиво подталкивая Ольгу к спальне; его большие, зелёные глаза лихорадочно блестели на побледневшем лице, как два изумруда. — Только не высовывайся, не лезь в наш разговор, и всё будет в порядке.
—Нет. Погоди, Руслан, — упрямо пробормотала девушка и снова обняла его за шею обеими руками, крепко, судорожно прижалась к нему всем телом, — дай-ка мне свои губы. Вдруг мне больше не придётся их целовать. Дай, дай мне их в последний раз.
—Ты что, с ума сошла, Оля? — приглушенным голосом растерянно проговорил парень, пытаясь увернуться. — Слышишь, они звонят. Сейчас не время… иди, прячься… Оля… что ты делаешь? Пусти… пусти меня, сумасшедшая… Оля… ох, что ты только делаешь… ты сошла с ума…
—Спрятаться я всегда успею. Хочу вот поцеловать тебя хоть разик перед смертью, — прошептала Ольга, настойчиво поворачивая к себе его лицо, пытаясь найти своими горячими, жаждущими поцелуя, полураскрытыми губами его рот. — Дай же мне свои губы, Руслан… ну, не отворачивайся… последний поцелуй перед смертью… это ведь так приятно… ну, давай, давай… не упрямься… один только раз перед смертью… — её цепкие, безжалостные пальцы больно ухватили Руслана за длинные волосы на затылке, стремясь сломить его сопротивление и заставить его сдаться.
—Перед какой ещё смертью? Что ты только говоришь? Не надо, Оля… пусти… Разве ты не слышишь звонок? Ну, вот что ты делаешь, а? Что ты… — растерянное, бессвязное бормотание парня бесследно исчезло в её настойчивых, нежных губах, жадно прильнувших к его рту, безраздельно завладевших его губами и его чувствами.