Громадный телохранитель, увидев, что разозлённый Руслан, тщетно пытаясь сдержаться, с совершенно безумным выражением лица угрожающе двинулся следом, снисходительно и лениво протянул свою внушительную ручищу и слегка толкнул парня назад, к распахнутой двери, прикрывая отступление своего хозяина.
—Стой здесь, — коротко и бесстрастно приказал он, а потом не спеша последовал за Люксом.
—Пока, Руслан, — оглянувшись, сказал тот. — Советую тебе хорошенько подумать над моим предложением, когда будешь оставлять эту шлюху у себя. Если ты её не выгонишь сразу, будем считать, что я тебя нанял. Я тебе заплачу, пришлю денег, когда узнаю расценки, но смотри, делай свою работу качественно. Халтуры я не потерплю. Понял? Когда Олька вернётся ко мне, она должна быть трезвой, спокойной, ласковой и послушной. Поработай над этим, как следует. Ха-ха-ха! — с немного наигранным, нервным весельем засмеялся Люкс, потом добавил, кивнув охраннику: — Ну, что, Никита, пошли отсюда. Здесь нам больше делать нечего.
Не оглядываясь, степенно и важно, они зашагали к выходу. Через пару минут роскошные авто быстро пронеслись по тихой улице, тонущей в вечерних сумерках, и бесследно исчезли за поворотом.
Часть третья. Глава 8
Руслан, шатаясь, неуклюже ввалился в прихожую, со злостью захлопнул входную дверь и нервно запер её непослушными, дрожащими от резко схлынувшего напряжения пальцами. Потом он в изнеможении прислонился плечом к стене и усталым, машинальным движением вытер влажный лоб рукавом рубашки, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. Несчастный и растерянный, вне себя от жгучей ярости, обиды и отчаяния, парень чувствовал себя таким разбитым, опустошенным, измученным, что едва соображал. Думать обо всём только что произошедшем, было слишком уж больно и невыносимо. Его всё ещё трясло, каждый нерв в теле болезненно вибрировал, словно натянутая до отказа струна, Руслан никак не мог заставить себя расслабиться.
Израненное жестокими насмешками самолюбие яростно вопило внутри, требуя запоздалого мщения, и парень ясно понимал одну простую вещь. Если бы он дал Люксу в глаз в ответ на его мерзкие, издевательские предложения, сейчас ему было бы намного легче перенести всю эту отвратительную грязь, которая так неожиданно обрушилась на его голову. Конечно, вполне возможно, в результате телохранители Люкса превратили бы его в котлету. Или нет? Вряд ли они посмели бы сильно уродовать его перед концертом. При одной мысли о том, что он излишне поосторожничал и упустил свой шанс рассчитаться с соперником, Руслана бросило в лихорадочную дрожь. Раненое самолюбие мучительно заныло.
Да, он мог бы рискнуть и удовлетворить своё самолюбие хорошим, сильным ударом, пусть одним единственным, но этот удар разом прекратил бы все его мучения. Да, он мог бы врезать Люксу, как следует, и… он потерял бы Ольгу. Потому что они тоже рискнули бы в этом непредсказуемом случае. Руслан чувствовал это и тогда, во время их безумного противостояния у дверей, и сейчас, бессильно забившись в угол собственной прихожей. Наплевав на все последствия, в том числе и на будущий концерт, они всё-таки превратили бы его в котлету и увезли бы девушку. Ну, и что бы он выиграл в этом случае? А ровным счётом ничего. Ни Ольги, ни концерта, ни даже сладкого ощущения собственного превосходства. Ничего. Так что, выходит, он всё сделал правильно. Не стоило и трепыхаться ради такой мелочи, как возмущённое самолюбие, безжалостно втоптанное в грязь расчётливым Люксом.
Почему Люкс так хотел спровоцировать его на драку? Скорее всего, он намеревался разозлить его, вывести из себя, чтобы, воспользовавшись его безрассудством, увезти Ольгу. Он шёл по лезвию ножа. Он был вынужден терпеть издевательства и, пряча свою ярость глубоко внутри, молча выслушивать грязные, оскорбительные предложения, не имея возможности адекватно ответить на них, страдая от невыносимой душевной боли, невозможного унижения и стыда. Но зато они оба остались здесь, дома, целые и невредимые, а Люкс, ничего не добившись, вынужден был убраться вместе со своими устрашающего вида телохранителями. И это самое главное его достижение. То, ради чего он терпел и держал себя в руках на протяжении всего этого мучительного разговора, загоняя поглубже опасные, неуправляемые эмоции. Всё же остальное к чёрту. Наплевать и забыть. И пусть Люкс думает о нём, что хочет.