«Спасибо», — сказал он ей. «Это все. Спокойной ночи, Кимберли. Это было его фирменное увольнение.
Я наклонилась и потянулась за своей блузкой. Шлепок. Я вскочил с визгом. — Ой, — пробормотал я, глядя на него.
«Спокойной ночи, сэр», — сказала Кимберли, и Кристофф завершил разговор, нажав кнопку «Не беспокоить» .
«Как ты думаешь, что ты делаешь?» он потребовал.
«Одеваюсь». Я думал, это очевидно. — Не шлепай меня больше, — предупредила я, прищурившись на него.
Он усмехнулся, выдернул мою блузку из моих рук, а затем отбросил ее обратно. — Я думал, тебе нравится, когда тебя шлепают, — парировал он с ухмылкой на лице. Я посмотрел на него с подозрением, хотя эти слова зажгли что-то горячее в глубине моего живота.
«На столе», — приказал он. Его голос был плавным, расслабленные линии на лице завораживали меня. Его губы изогнулись, в глазах появился темный блеск, и что бы он ни планировал сделать, его член снова затвердел. "Сейчас."
С прерывистым сердцебиением я выполнил его приказ, деревянный стол слишком холодил мою задницу. Или моя кожа была слишком горячей. Глубоко в моем животе в предвкушении жгло раскаленное железо, посылая прилив адреналина по моим венам. Его большие руки легли на мои обнаженные бедра, его ладони грубо коснулись моей кожи. Я задавался вопросом, почему его ладони такие грубые, как будто он занимается ручным трудом, но мне даже не пришло в голову спросить.
Его глаза светились диким собственничеством. Он провел языком по зубам. Такой контраст между нами. Я сидел обнаженный на его столе, он все еще был одет.
Мне еще предстояло насладиться видом этого полностью обнаженного мужчины.
Глава 37
Кристофф
Я сидел в кресле и смотрел на эту обнаженную женщину, на которой не было ничего, кроме каблуков и ожерелья за миллион долларов, которое я ей купил. Она выглядела чертовски потрясающе, и я снова был тверд как камень. Каждый раз, когда я видел ее, у меня в паху пробегал прилив жара. Ничего не поделаешь.
Она была моей, нравилось ей это или нет. Она была инь для моего ян. Дождь в мою пустыню. Просто она чертовски дополнила меня. С тех пор, как она вошла в мою жизнь, она без всяких усилий завладела моим вниманием.
«Раздвинь ноги».
Она даже не колебалась, доверие в ее мягких карих глазах ослепило меня. Яростная жажда защиты захлестнула мою грудь, и я знал, что ради нее пойду на край Земли. Просто чтобы убедиться, что она счастлива.
Мои грубые ладони скользнули по внутренней стороне ее бедер, ее кожа стала мягкой под моими прикосновениями. Я приблизил свое лицо к ее входу, аромат ее возбуждения опьянял, наполняя воздух. Она была мокрой.
Я нырнул, облизывая ее клитор до самого входа, затем чередуя нежные облизывания и длинные сильные потягивания клитора. Ее стоны доносились прямо до моего члена, и я был готов врезаться в нее и трахнуть ее поглубже. За исключением того, что это было для нее. Я хотел, чтобы она почувствовала себя хорошо, ее тихие стоны, когда она корчилась у меня под ртом.
— У тебя такой чертовски приятный вкус, — прорычал я, лакая ее так, словно от этого зависела моя жизнь.
Она сжала мои волосы обеими руками, а я ввел в нее два пальца. Я застонал, касаясь ее киски, ее вкус дал мне лучший кайф. Я медленно двигал пальцами внутрь и наружу, дразня ее клитор, сохраняя при этом устойчивый темп. Ее возбуждение стекала по моей руке, и я лакал ее, как будто это была моя последняя капля пищи, которую я когда-либо получал.
— Кристофф, — простонала она шепотом, прижимаясь к моему лицу.
Я вытащил пальцы и заменил их языком. Я наблюдал за ее лицом, пока трахал ее языком, и это зрелище было просто восхитительным. Это запечатлелось в моем сознании и останется со мной до моего последнего вздоха. Ее щеки покраснели, под полуприкрытыми глазами явно читалось желание. И все же я хотел от нее большего.
Черт, я хотел гораздо большего. Я хотел ее подчинения, ее почтения. Ее любовь.
Мои чувства наполнились ее запахом, когда она скользила по моему лицу, и ее соки залили мой язык. Я увеличил темп и интенсивность, сосал и покусывал. Она попыталась вырваться, но я схватил ее за бедра, заставляя оставаться на месте.
«О, о, о…» — задыхалась она, пока я продолжал трахать ее языком. Она взорвалась с моим именем на губах и стоном, который вибрировал от стеклянных окон и стен офиса. Я наслаждался ее последним вкусом; моя кровь колотилась от новой волны возбуждения. Подростковая выносливость каким-то образом возвращалась к ней десятикратно, и я поблагодарил всех святых, которых регулярно тренировал, за то, что смог доставить ей это удовольствие.