Трое мужчин окружили Байрона. Он схватил пистолет, лежавший рядом с ним, несмотря на боль, которую ему пришлось чувствовать. Я застрелил одного человека. Он застрелил другого. Мы оба выстрелили в третьего.
Мои глаза внимательно присматривались к окружающей обстановке, и я добрался до Байрона. Запах горелой плоти я никогда не забуду. Это запятнало мои легкие.
— Черт, — проворчал я, опускаясь вниз.
«Я не думаю, что выберусь из этого», — прохрипел он с болезненным выражением лица.
Я передвинул его так, чтобы песок не терся о его ободранную, обожженную плоть. — Ты сделаешь это, — потребовал я. «Мы собираемся убраться отсюда. Чтобы ты мог позаботиться о своей сестре и братьях».
«Ройс и Уинстон позаботятся об Авроре». Его остекленевшие, пустые глаза смотрели на меня, но не видели меня.
Я проверил сигнал и транспондер. «Вертолет уже в пути», — сказал я ему. «Ты останешься жив. Это приказ, черт возьми.
Подхватив его, я перекинул его через плечо и начал отдавать приказы своим людям. «Поднимитесь на возвышенность. Чоппер приближается.
Мы едва выбрались живыми. Я не потерял ни одного человека, но некоторые из нас остались со шрамами.
Три дня я сидел в больнице, проверяя своих людей. Затем спал на сиденье у кровати Байрона. За последние несколько лет мы сблизились. Стали друзьями. Я подвел его. Черт, я подвел всю свою команду.
Доказательства смотрели прямо на меня. Волдыри на спине Байрона. Кожа у него слезла.
«Почему ты все еще здесь?» Байрон ни разу не пошевелил головой, его голос был хриплым. От криков. От ворчания. От ругани.
«Мне больше негде быть».
— Чертов лжец, — выплюнул Байрон. «У тебя должна быть киска прямо сейчас».
Я пожал плечами, хотя он меня не видел. «Она может подождать».
На самом деле я не скучал по Жаклин. Брак был следующим естественным шагом, мы оба были из одного социального круга, и секс был в порядке, поэтому мы связали себя узами брака.
— Хорошие женщины обычно ждут, — прошипел Байрон, поворачиваясь вокруг.
Я вскочил на ноги. — Хочешь, я помогу тебе устроиться поудобнее?
"Ебать!" - проворчал он.
Прежде чем я успел его перевернуть, медсестра бросилась на меня и ругала меня. Она немедленно взяла на себя управление, ее маленькое тело поддерживало Байрона и перемещало его. Ее рыжие волосы напоминали мне пламя, и почему-то в этом была ирония по поводу ожогов Байрона. Вообще-то, это напомнило мне моего кузена.
«Вот», — предложила она. — Давай я устрою тебя поудобнее.
Это заняло у нее минуту, затем, удовлетворившись тем, что ему комфортно, она повернулась и покинула нас, не сказав больше ни слова.
Пришло время вам уйти из армии», — добавил он.
— Следишь за моей позицией? Я пошутил.
Он пожал плечами. "Может быть. В любом случае, с этим покончено. У тебя есть жена. Ребёнок в пути. Не застревай в этой дерьмовой дыре и не проиграй».
Вот только мне не очень хотелось возвращаться к жене. Ребенку в пути, да. Но Жаклин, нет. Редкие случаи, когда она находила время для общения со мной по FaceTime, были неловкими и вынужденными. Это только подчеркнуло, как мало у нас общего.
Мне потребовалось тридцать шесть часов и три разных рейса, чтобы вернуться в Вашингтон, и я обнаружил свою жену в постели. С моим лучшим другом. Оба крепко спят.
Меня охватила не ослепляющая ярость. Это не была красная ярость. Меня бесила моя чертова гордость и усталость, потому что я не мог опустить голову и отдохнуть. Всего на один чертов день.
Я сорвала одеяло одним быстрым движением, надеясь, что оно упадет с кровати вместе с ним. Нет такой удачи.
— И вот я подумал, что удивлю тебя , — сказал я холодным голосом. Удивление и шок наполнили их глаза, когда они схватились за простыню, чтобы прикрыться. «Как приятно, что вы двое меня удивили».
Меня не волновало, что это была середина ночи, когда я выгнал их обоих. Но сначала я нанес пару ударов Джонатану в лицо.
Это не сравнится с той ревностью, которую я почувствовал, когда увидел Сэмюэля-младшего рядом с Джеммой. Эта ревность была похожа на горячую лаву, текущую по моим венам. Это заставило меня увидеть красный цвет. Я прекрасно знал, что посмотрел на него взглядом: « Прикоснись к ней, и я убью тебя» .