Слезы навернулись на глаза. Я чувствовал его быстрое и сильное сердцебиение. Он прижался своим лбом к моему, его знакомый запах окутал меня.
— Скажи что-нибудь, — простонал он.
"Я тебя люблю." Слеза скатилась по моей щеке. «Я хочу тебя, к лучшему или к худшему. Настолько глубоко и грубо, что это меня пугает».
Он замер, а затем в его груди раздался грубый звук. «Теперь ты мой».
«Глупые гормоны». Я вытерла слезы.
«Прекрасные гормоны». Его рот скользнул по моему лицу. "Я тебя люблю. Грубый и глубокий. И я проведу остаток своей жизни, показывая тебе, насколько это важно».
Его губы коснулись моих, и он сказал глубоким голосом: «Выходи за меня замуж, потому что я люблю тебя. Выходи за меня замуж, потому что ты хочешь быть моей навсегда, а я хочу быть твоей навсегда».
Я любил его. И он будет моим навсегда.
Глава 77
Женевьева
ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ СПУСТЯ
«Хватит ёрзать», — пожаловалась Бетти. «Ты портишь волосы».
«Забудь о моих волосах», — ответил я с широкой улыбкой. Боже, я был так счастлив, что готов взорваться. «Все равно все испортится. Кристофф становится немного грубым в спальне. После церемонии мы пробуем кое-что странное».
Я подмигнул, и на моих губах появилась игривая улыбка.
— Господи, зачем ты мне это сказал? Бетти хихикнула. «Что случилось с моим сдержанным лучшим другом?»
Я пожал плечами, взглянув на женщину, смотрящую на меня в зеркало. Мои каштановые волосы густыми волнами спадали мне на спину, солнечный свет, проникающий через окно яхты, подчеркивал теплые тона в нем. Мои карие глаза сверкнули и отразились на мне счастливым блеском. Легкий макияж подчеркнул глаза, губы и скулы. Моего пляжного загара было достаточно. Оно контрастировало с моим простым белым кукольным свадебным платьем без бретелек, доходившим мне до колен и на двухдюймовых каблуках в тон. Моя шишка с каждым днем становилась все больше.
Я не мог поверить, что женюсь. Кристоффу. Часть меня все еще была параноиком, потому что я был так счастлив. Я просто ждал, что что-то помешает моему счастью.
Мы все еще были в Хорватии. Кристофф потянул за несколько ниточек, чтобы мы поженились на его яхте американским судьей. Если бы это зависело от него, мы бы уже поженились.
Сиенна, Сирша и Сьерра ворвались в комнату, где мы с Бетти готовились. Они все подбежали ко мне, чтобы крепко обнять.
— Пришло время, — воскликнула Сирша. Все они были цветочницами в одинаковых небесно-голубых платьях, а мальчики Бетти носили кольца в летних костюмах. Один для кольца Кристоффа и один для меня. И Кристофф, и я отказались от шафера или фрейлины. Просто свидетели.
«Мама», — Сьерра положила руку мне на живот. «Сестричка и брат сегодня?»
Я улыбнулся. Кристофф и я говорили с девочками о младших братьях или сестрах, которые у них скоро появятся, и разговор не мог пройти лучше. Они были в восторге от всего этого. И им не терпелось вернуться в Штаты, чтобы мы все могли жить вместе. Кристофф и я договорились, что будем жить в его... исправительном... нашем доме в Бетесде и проводить выходные у нас дома в Пасадене.
«Нет, не сегодня», — ответил я младшему. — Нам осталось еще немного.
Они все покинули комнату, оставив меня одного. Бросив последний взгляд в зеркало, я вышел из большой спальни на яхте и направился на большую палубу. Вечная песня «Canon in D» уже играла, когда я вошел в проход, составленный из стульев и цветов по обе стороны прохода. Кристофф привез свою мать, которая была на седьмом небе от счастья, что все наладилось. Он также привел с собой близких друзей своей матери с вечеринки по случаю ее дня рождения, которая посетила старый коттедж моих бабушки и дедушки, и Лору, мою первую свекровь. Рик, Бетти и Джонатан никуда не уходили, помогая с подготовкой к свадьбе, а Софи вернулась только на свадьбу.
Но сейчас ничего не имело значения, кроме Кристоффа, ожидающего меня в конце прохода. Его глаза не сводили с меня глаз, пока я шла к нему с порхающими бабочками в животе. Я сосредоточилась на этом прекрасном лице, которое так любила, и с каждым моим шагом его улыбка становилась шире.