Я выбрал один из тех вариантов, что показался наиболее подходящим… и слегка напортачил.
…
Все начиналось не так уж и плохо. Я не собирался воевать с адептами Морока в одиночку, просто хотел кое-что проверить. Арун в пылу неостановимой любви ко мне много чего нес, и я вспомнил, как он упоминал город в Индии с непроизносимым названием как место, где можно пообщаться с Мороком напрямую. Я нашёл его на карте и решил разведать обстановку, прежде чем наводить панику. Вдруг там никого нет? Выглядеть лохом вместо героя не хотелось, а потому я полетел туда туристом.
Все бы ничего, вот только приехал я туда вечером того дня, когда на главной площади местные жители решили принести сразу несколько жертв. Почти полная луна и толпа человек в сорок не дали мне возможности спасти несчастных, но зато я во всей красе разглядел Морока, вышедшего из джунглей ровно в полночь гигантским головоногом, от которого веяло тленом и жуткой жутью. Фанатики обезумели совсем: упали ниц и принялись биться головой о мостовую, пока осьминог разгуливал по ним, периодически сворачивая шеи, ломая руки или ноги. Так, из спортивного интереса, полагаю.
— Совсем скоро этот мир станет моим, а значит, самые верные и старательные получат обещанное!
— Аааа!
— Вы будете жить вечно!
— Аааа!
— Но вечную жизнь надо заслужить! Вы нашли Претендента? До часа моего воцарения осталось меньше трех недель!
— Ууууууу.
Видимо, пункт про Претендента был больным местом, потому что Морок пришел в неописуемую ярость.
— Никчемные людишки! Вам ничего нельзя доверить! Уничтожу!
Осьминог разнес половину городка, прежде чем адепты сумели его успокоить.
— Найдите его! Немедленно!
И что вы думаете? Эти безмозглые идиоты ринулись искать неведомого Претендента в прямом смысле слова! Кинулись в рассыпную… и едва не нашли меня, благо трусливый пес успел взять бразды правления телом в свои лапы и сдернул из опасного места со скоростью ветра. Я несся, не разбирая дороги, минут десять. Вылетел к какому-то заброшенному храму и едва не врезался в здоровенного льва, сидящего на разрушенном пороге.
— Какого хера?! — отпрыгнул в сторону он.
— Простите, — на бегу извинился я… и понял, что голос льва мне знаком.
Остановился.
И получил такой удар лапой по заднице, что покатился по пыльной дороге кубарем. Мой полет остановило нечто каменно-пушистое и, опять же, чертовски знакомое.
— Юджин! Убью!!!
Рев взбешенного Бьерна услышали, наверное, даже за океаном. Я спрятался за барса, но это помогло мало. Пришлось убегать. Черт, черт, черт. Как неудачно получилось, а? Мы вылетели на берег океана, и тут он меня догнал. Навалился всей тушей и чуть не утопил! Я только и смог, что в соленой воде булькать.
— Я! Что! Тебе! Сказал!
— Бульк.
— Сидеть! Дома!
— Бульк.
— Убью, псина своенравная!
Я обернулся человеком, и он мигом перестал меня топить: обнял, прижал к себе, обшарил руками.
— Юджин…
— Со мной все в порядке, Бьерн. Правда!
— Что ж ты за…
Я завалил его на песок, зацеловал, утащил в океан, а потом вытащил на берег и позволил себя наказать, раз уж ему так не терпелось. Кончил и уснул прямо там, под пальмой, на теплом камне, обнимая обернувшегося львом Бьерна всеми четырьмя конечностями.
…
Утро началось не с секса, как мне бы того хотелось, а с головомойки, которую устроил сначала Бьерн, а потом Майкл. Я пропустил большую часть их занудной ругани мимо ушей, а потом рассказал, что увидел и услышал.
— Ты невероятно везучий сукин сын, — покачал головой Майкл. — С первого раза нашёл того, кого мы безуспешно искали больше двух лет. Мало того, умудрился от него сбежать!
— Везение тут ни при чем, это судьба, — почему-то грустно сказал Бьерн. — Ладно, хватит трепаться. Раз уж мы нашли рассадник тлена, надо его уничтожать. Я беру на себя Морока, и не вздумайте вмешиваться! Вы — его адептов. Зачищаем всех.
— Стоп, зачищаем? — пошёл на попятную я. — В смысле: людей убиваем?!
— Убиваем, — кивнул Майкл и многозначительно захрустел пальцами. — Только не людей, а Нелюдей.
— Не, ребят, я на такое не подписывался, — сглотнул тошноту я.
Они настаивать не стали. Переглянулись, понимая друг друга без слов, обернулись кошаками и сгинули в джунглях, а мне стало так стыдно, что просто пиздец. Герой, блин, недоделанный. Взял и слился в самый ответственный момент! А ведь фанатики — парни непростые, зла в них иномирным богом накачано по самую пимпочку. И народу в городке на небольшую армию наберётся. И вся она против двух оборотней. Всего лишь против двух! А если их убьют? Если Бьерна убьют?! Что я тогда делать буду?!
Ужас на меня накатил такой, что я ринулся в джунгли сломя голову… и успел вовремя: напал на загнавших моих оборотней в угол адептов со спины бешеным волком и посеял в их рядах страх и хаос, чем воспользовался в первую очередь Майкл. Я на него старался не смотреть. Кровища, конечности оторванные, вопли… Жуть, короче.
Другое дело Бьерн. Он тихо-мирно шел по улице к океану, а после него оставались лежащие на мостовой уснувшие на веки люди. Свернутые шеи не в счет. Я отвлекся и едва не поплатился за это жизнью, потому что к адептам подоспело подкрепление в виде отряда вооруженных до зубов военных и трех оборотней, которые со мной церемониться не собирались.
Вот тут-то мне и пригодились ушлые голоса в голове с их подсказками и подлыми приемами, уроки Майкла и моя невьебенная везучесть. И Майкл. Куда ж без него. Мы увязли в драке и выпустили Бьерна из виду. Я вспомнил о нем, только когда во мне разом погасло сразу несколько зажженных им искр. Я взвыл, Майкл понял, что дело труба, и мотнул башкой в сторону океана:
— Иди, я догоню!
И я пошёл. Напролом. Убивая всех, кто вставал на моем пути, без жалости и колебаний. Бьерн — вот что важно, а остальное… Да гори оно огнём, остальное! Я прорвался сквозь военных и ринулся в джунгли.
— Держись, Бьерн! Я иду!
…
Гребаные джунгли! Ни хрена не видно, жарко, влажно, гады всякие, комары размером со слона. Больше я сюда ни ногой! Я бежал псом, высунув язык чуть не до земли, и проклинал почитателей Морока всеми известными мне ругательствами. Нашли, блять, место для жертвоприношений. Убью нах! Всех! И Морока тоже, хоть какой он там бог и кровопийный иномирец!
Голоса чужаков вторили моим кровожадным мыслям нестройным хором и предлагали варианты убийства один другого веселее. Выдумщики херовы. Штук двадцать с ходу накидали и ни разу не повторились. Общим в них было только одно — в итоге погибал не только Морок, но и Бьерн, бившийся с ним сейчас не на жизнь, а насмерть. Меня такой расклад не устраивал категорически. Лучше самому умереть, чем его подставить! Голоса в ответ на это злились, ругались и обещали обрушить кары небесные на мою глупую голову. Мне было глубоко на это дело плевать. Какая разница, что будет с моей душой потом? Главное то, что происходит сейчас!
А сейчас ничего хорошего не происходило. Черт, черт, черт! Искры Бьерна во мне угасали одна за другой, а это значило, что Морок загнал-таки его в угол, и отчасти в этом был виноват я, значит, мне и исправлять. Я вывалился на берег океана внезапно: вот я бегу среди бесконечной зелени и гигантских деревьев, а вот кубарем качусь по песчаному склону высокого обрыва к застывшим в странных позах Мороку и Владыке. Головастый многоног против зубастого льва. Жёстко они друг в друга вцепились, раз не шевелятся даже!
Впрочем, битва шла не за тела, а за души, так что тела значения не имели. Я понял это, когда прикатился им под ноги, а они не обратили на меня никакого внимания. Как стояли, вцепившись друг в друга всеми конечностями, так и не шелохнулись. Глаза в глаза. Жуть! С этим надо было что-то делать. Знать бы еще что! Где, черт побери, Майкл? Сколько можно фанатов Морока упокаивать?!