У сестёр Клары и Вернии малыш-дракончик вышел высоким, но с болезненным выражением мордочки.
— М-да, — покачал головой почетный гость и повернулся к снежной фигуре, слепленной Сабиной и Карриной.
Пожалуй, эта и победит в конкурсе. Замечательный вышел символ Рождества. Девочки даже успели обозначить веточкой чешую. И только верхние лапы слепили впопыхах. Но это мелочь.
— Неплохо, — произнес Дракон.
Чем ближе он подходил, тем сильнее и отчаяннее грохотало от волнения моё сердце.
Сейчас как увидит нашу фигуру, как начнет браниться! Скажет, что я оскорбила его и символ Рождества. Да если бы только я знала, что он появится! Я бы ух как расстаралась! А потом поймала себя на мысли, что нет, я бы чисто из упрямства слепила бы именно такого дракона, какой вышел. И ни каплей краше! Потому что у этого Сиятельного красавца Шаллерэна, кроме красивой внешности, больше нет никаких достоинств. И в душе он эгоистичный, спесивый, надменный гад.
Краем глаз я заметила, как Нилья сделала крохотный шажок и украдкой пытается отломать рог с макушки нашего дракона. Но я его так добротно прилепила, что скорее она обезглавит фигурку, чем избавится от рога… Что тогда будет! Ожидая худшего, я зажмурилась и услышала сердитый тон:
— Время закончено. Отойдите, или ваша работа не будет засчитана.
Скудное зимнее солнце заслонила могучая фигура.
Не выдержав давления любопытства и напряжения, я открыла глаза и едва не хмыкнула, когда увидела, как светлые брови сиятельного Шаллерэна медленно взмывают на середину лба.
Кажется, мне удалось его впечатлить…
— Ваше Сиятельство, Эллария не самая успешная ученица, — залепетала директриса Орельи, заглядывая Дракону в рот.
— Это она всё испортила, Сиятельный господин! — ткнула в меня пальцем Нилья. — Она специально это сделала!
— Неужели? — от гипнотизирующего, испытывающего взгляда Шаллерэна я застыла как удав перед кроликом. У него глаза редкого насыщенно-синего оттенка. В них можно утонуть, любуясь ими, но и замёрзнуть от неприступности, холодности. Он смотрел строго, хмуро, и в то же время я готова была поклясться, что подмечаю в его тоне ехидное подтрунивание. — На мой взгляд, симпатично вышло. У ваших учениц определённо талант.
Через силу заставила себя расправить плечи, вскинуть подбородок. Пусть насмехается, язвит, я не буду извиняться и подлизываться, потому что у него такая броня самодовольства и самоуверенности, что вряд ли несчастная фигурка его вправду расстроила.
Вот только Нилья не успокоилась и дела всё возможное, чтобы направить гнев влиятельного Дракона на меня.
— Сиятельный, это она прилепила рог! — ябеда отступила от меня, подчёркивая, что я изгой. — У неё худшее поведение во всём пансионе! Она наказание наставниц, белая ворона и чума заведения. И тут на приёме она оказалась случайно, потому что другая лучшая ученица заболела.
— Вот как? — губы Шаллерэна озарила саркастичная полуулыбка. — Значит, судьба.
Да он издевается! Я смотрю на него исподлобья, стиснув зубы, и молчу, ведь и так уже наозорничала. Хуже не придумаешь. Но, наверно, и вправду судьба. Или результат моей глупости и упрямства.
— Какой… уродливый, — к нам приблизилась спутница Дракона в компании четы Шеро.
— Какой стыд! Это оскорбление гостя! — от возмущения пухлые щёки и двойной подбородок мэра затряслись, как у индюка брыли. Сейчас он разойдётся и… не жить мне больше в этом городе, поэтому, спасая ситуацию, я подняла глаза и, встретившись взглядом с синими глазами Шаллерэна, начала отчаянно защищаться:
— Я очень старалась. Честно! — нагло соврала. — Только откуда мне знать, как выглядят настоящие драконы?
— Разве вы не видели картинки в книгах? — возмущённый мэр багровел на глазах. Вот-вот он перейдёт на крик, чтобы выслужиться перед почётным гостем.
— Видела. Но меня смущает, что в книгах их изображают размером почти с гору. Но в реальности из обычного мужчины не может получиться скала мышц с огромными крыльями.
«И вообще, — подумала уже про себя, — пока не увижу обращение собственными глазами — не поверю, что драконы могут это делать».
Шаллерэн молчал. Напряжение повисло в воздухе. Как вдруг он обнажил идеальные зубы в широкой улыбке, вскинул голову, поправляя белоснежные пряди, разметавшиеся по широким плечам и… Стало происходить нечто невообразимое!
Его широкий, волевой подбородок начал заостряться. Черты поплыли, обретая резкость, хищность. Радужки затопили белок. А волосы изменили цвет, обретя оттенок серебра.
Не в силах вымолвить и слова, я потрясённо наблюдала, как мерцающий туман окутал меняющееся тело Шаллерэна. Дракон раздавался в плечах, увеличивался в размере, превращаясь в настоящего великана. Его кожа покрывалась искрящимися чешуйками жемчужного цвета… Он оборачивался, и на моих глазах творилась самая настоящая магия!
Ахнув, я прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от восхищения, не нарушить истинное чудо, которое прежде считала невозможным!
Сильные, мускулистые руки и ноги мужчины превращались в мощные лапы с острыми когтями, появившийся хвост украсили острые пугающие шипы.
Но самый волнительный миг настал, когда Дракон шумно вдохнул и раскрыл могучие крылья, которые переливались на зимнем солнце, как все сокровища мира!
Дыхание Шаллерэна стало студёным, подобно налетевшему северному ветру, принёсшему с собой свежесть хвои и аромат моря.
Он огромный, однако каждое его движение столь грациозное, что он кажется почти нереальным.
Вот теперь я прочувствовала силу и красоту ледяного дракона, убедилась, что это не сказки и не россказни. Шаллерэн — истинное олицетворение могущества и величия, он вызывает восхищение и трепет.
Все, кто видел перевоплощение, замерли, боясь пошелохнуться. И я вот-вот упаду в обморок, потому что вспомнила, что это я разозлила и довела до белого каления грозное существо, подтолкнув к обращению!
Сейчас он прибьёт меня шипастым хвостом, и останется от меня мокрое место!
Надо бежать. Вот только ноги приросли к земле.
Я дрожала от страха и в то же время испытывала к нему самое искреннее восхищение. Он великолепен! Гармоничен во всём! Бесподобен!
— Если бы я только знала! — выдохнула зачарованно я и по усмешке Дракона поняла, что произнесла это вслух.
— Теперь знаете, — от низкого, раскатистого гула завибрировал воздух, задрожали земля, зазвенели стёкла особняка.
Мне страшно, но я не могу отвести от него глаз.
— Достаточно? Разглядели?
Невразумительно покачала головой, и он, чтобы окончательно сразить меня своим великолепием, взмахнул восхитительными крыльями. Двор особняка накрыл снежный вихрь.
Кто-то закричал, но я не чувствовала опасности. Шаллерэн говорит, мыслит, ёрничает — он остаётся человеком в облике дракона. Невероятно!
В восторге шумно и глубоко вдохнула морозную свежесть, лёгкие обожгло, как пламенем. Но я сделала новый вдох и поймала себя на том, что больше не дрожу, не мёрзну, только часто и жадно дышу, чтобы насладиться запахом дракона, который навсегда сохраню в памяти.
Чешуя дракона сияет, как зеркальная. Она сказочно восхитительна. Так и манит. Я не могу бороться с соблазном, жажду коснуться её, убедиться, что Дракон настоящий и не пригрезился мне…
Медленно вытягиваю руку. Тянусь.
Шаллерэн не отшатывается. Только свысока следит за мной.
Мои манеры ужасны, но желание коснуться сильнее здравого смысла, приличий, страха.
Дракон — самое красивое, что я видела в жизни!
За бесцеремонную дерзость, что позволила себе, можно запросто лишиться жизни. Но я, наверное, сошла с ума, иначе как объяснить, что каждая частичка моего тела, каждая струнка души отозвалась на обращение дракона, и меня бросает то в жар, то в озноб?
Когда коснулась огромной чешуйчатой лапы, драконий морок окончательно пленил меня. Не в силах побороть наваждение, противиться соблазну, я как зачарованная продолжаю водить подушечками пальцев по шершавой драконьей коже, вслушиваясь в нахлынувшие ощущения, пока не упираюсь в крупную, немного выпуклую чешую.