— Вот так, — прошептал он, направляя её движения. — Теперь попробуй сама.
Эвилин кивнула, стараясь сосредоточиться. Она сделала несколько ударов, но меч всё ещё казался ей неуклюжим.
— Не переживай, — сказал Клаус, улыбаясь. — Это требует времени. Но ты уже делаешь успехи.
После тренировки они сели на траву, чтобы отдохнуть. Эвилин чувствовала, как её тело наполняется усталостью, но также и гордостью за свои успехи.
— Ты сегодня хорошо справилась, — сказал Клаус, глядя на неё.
Эвилин улыбнулась.
— Спасибо. Но я бы не справилась без твоей помощи.
Клаус усмехнулся.
— Для новичка, ты неплохо справляешься.
Эвилин посмотрела на него, его слова заставляли её чувствовать себя особенной. Она хотела что-то сказать, но в этот момент Клаус пристально посмотрел ей в глаза. Его взгляд стал глубже, серьёзнее, и в нём появилось что-то, от чего у Эвилин перехватило дыхание.
Прежде чем она успела понять, что происходит, он резко притянул её к себе. Их губы встретились в страстном, дерзком поцелуе. Эвилин на мгновение замерла, но затем ответила ему с той же силой, чувствуя, как её сердце бешено бьётся.
Клаус не отпускал её, его руки крепко держали её за талию, а губы шептали что-то между поцелуями:
— Ты не представляешь, как каждое твоё прикосновение разжигает во мне огонь... — его голос был низким, хриплым, почти шёпотом. — Твой запах сводит меня с ума. Я стал одержим тобой, Эвилин.
Эвилин чувствовала, как её тело отвечает ему, как её мысли путаются, а мир вокруг перестаёт существовать. В этот момент было только они двое, их дыхание, их сердца, их страсть, которая, казалось, никогда не угаснет.
ГЛАВА 20.
Клаус сидел на краю кровати в своей комнате, глядя на потолок. Вечер был тихим, но его мысли были далеки от спокойствия. Он не мог перестать думать о Эвилин. О том, как она улыбалась, как её глаза светились, когда она чему-то радовалась. О том, как она старалась изо всех сил на тренировках, даже когда у неё ничего не получалось.
Он вздохнул, чувствуя, как его сердце сжимается. Клаус не привык к таким чувствам. Всю свою жизнь он был солдатом, наёмником, человеком, который жил по строгим правилам и не позволял себе отвлекаться на эмоции. Но Эвилин... она была другой. Она ворвалась в его жизнь, как ураган, и теперь он не мог представить себя без неё.
Он вспомнил их тренировки, как она старалась, как её руки дрожали, когда он стоял позади неё, направляя её движения. Он вспомнил, как её щёки краснели, когда он говорил ей что-то доброе. И как её глаза светились, когда она наконец добивалась успеха.
Клаус чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Он не мог объяснить, что это было, но знал, что ему нравится это чувство. Он хотел быть рядом с ней, защищать её, помогать ей. Но он также боялся. Боялся, что однажды она уйдёт. Что она вернётся в свой мир, и он останется один.
Он встал и подошёл к окну, глядя на звёзды. Луминари была его домом, но теперь он чувствовал, что его дом — это там, где она. Он не мог представить свою жизнь без неё.
Он знал, что должен сказать ей это. Но он боялся. Боялся, что она не почувствует то же самое. Боялся, что разрушит то, что у них есть.
Клаус вздохнул и вернулся к кровати. Он знал, что завтра будет новый день. Новые испытания, новые задачи. Но он также знал, что будет рядом с ней. И это было всё, что ему нужно.
Вечером, после долгого дня тренировок и подготовки к предстоящим испытаниям, Эвилин и Клаус сидели у костра за таверной. Огонь трещал, отбрасывая тени на их лица, а звёзды над Феррой светили ярко. Эвилин, завернувшись в плащ, смотрела на Клауса, чувствуя, как её любопытство берёт верх.
— Клаус, — начала она, расскажи о себе, у тебя есть фамилия?
— Моя фамилия... — он сделал паузу, как будто взвешивая, стоит ли делиться этим. — Меня зовут Клаус Вейланд. Но я редко её использую. В нашем мире фамилии не так важны, как в твоём.
— Как я говорил тебе ранее, мою семью убили бандиты, когда я был маленьким. Это было давно. Но с тех пор я поклялся, что больше никогда не позволю никому причинять боль тем, кто не может защитить себя. Я стал наёмником, чтобы бороться за тех, кто слабее. Чтобы никто больше не чувствовал ту боль, которую чувствовал я.