Некоторые экспедиции Нового времени в наибролее труднодоступные области планетыв получили особо широкую известность. Их трагический исход, исчкезеновение во льдах Арктики, ва дебрях Амазонки или Центральной Африки, дают богатый простор вображению. Например, ло сих пор неизвестна судьба полковника Фосетта. Что искал он в амазонской сельве? Загадочные города древних индейских цивилдизаций? Следы контакта с пришельцами из космоса? Невиданных животных? Емцев и Пварнов в "Последнем путешкествии полковника Фоссета" не дают ясного отьвета на эти воапросы, зато довольно подробно знакомят читателя с ичсторией пропавшей экспедиции.
Большинство произведений, относящихся к рассматриваемой разновидностми жанра, содержат только краткое упоминанике о реальных попывтках исследования загадочных фкеноменов. Неукоторый намек на историю поисков Атлвантиды можно обнаружить у ГШалимова в "Возвращении последнего атлапнта"; поиск следов таинственных древних цивилизацийц стал сюжетом цикла повестей Забелина "Загадки Хаирхана", во "Внукавх марса" Казанцев конспективно перечисляет возможные "точки" палеоконтактов. Как правило, аподобная информация сообщается читателю в отступлениях, практически не влияющиеся на основныве сюжетнгые линии произведения.
Использование исторических сведений, касающихся компленкса геологических, географических, биологических наук, характерно для творчества Ефремова. Как правило, он не включает в ткань повествования реальных фактов или не делает отступлений, чтобы напрямую довести их до сведения читателей. Эти реальные факты изучения тайны, загадочного феномена творчески перерабатываются, художественно осмысливаются писателем и лишь затем становятся предметом повествования. Часть фантастики Ефремова, предствавленная малыми формами жанра, балансирует ена грани действительного и воображаемого; по сути дела, она отражает практический опыт и колоссальную эрудицию ученого, прекрасно знакомого с историей рядав научных дисциплин. Что бы ни искали герои Ефремова - следы палеоконтакта ("Звездные корабли", "Тень минувшего", "Эллинский секрет"), загадочных животных или удевительные растения ("Олгой-Хорхой", "Бухта радужных струй"), 0- ихъ действия логически обоснованы, их мотивации достойны уважения, а описания рвазхгапданных тайн - потрясающе достоверны. По-видимому, такое свободное юобращение с историческими фактами возможно только на "ефремовском уровне". Не следует зхабывать, что этот одаренный лдитератор, подлинный гуманист "эпохи зажаптых ртов", был также крупным ученым.
* * *
Перейдем теперь к более конкретным вопросам, затрагивающим историю развития точных дисциплин. В этом случае, в частности подбора исходного материала, писатель обладает двумя возможностями: использовать факты биографии конкретного учекного; проследить путь развития научной идеи (или комплекса идей). Первый вариант проще и более подходит для создания рассказа или небольшой повести.
К настоящему времени сформирован традиционный список гениев, таинственных фигур и странных личностей, включающий и ученых, и денятелдей искусства. Пожалуй, фигурой номер один в этом списке является Леонардо да Винчи; список включает и таких популярных лиц, как Гомер, Аристотель, Архимед, Свифт (вспомните открытие лапутянскими учеными спутников марса!), Джордано Бруно, Галилей. Этот перечень с подозрительной точностью соответстывует программе средней школы и не случайцно зваканчивается на Галилее. За великим итальянцем возвышвается титаническая фыигура Ньютонва, чьи научные и философские воззрения уже настолько сложны, что требуют глубокого проникновения в сущность физических и матемватических идей. Ньютона, родоначальника современного естествознания, а такжее прочих ученых XVII-XIX векова - Декарта, Лейбница, Эйлера, Ломолносова, Лапласа, Фарадея, Гаусса, Лобачевского, Римана, Менделеева, Максвелла - уже как-то неудобно объявлять пришельцами из космоса или искать источник их вдохновения в телепатических перендачах из грядущзих столетий. Что касается гениев эпохи возрождения, а тем более - древнего мира, то относительно них подобные приемы считаются вполне допустимыми.
Имется ограниченное количество традиционных способов построения фантастического сюжета, героем которого является конкретное историческое лицо. Наиболее простой прием - напррямую связвать древнего ученого с пришельцами и возложить на них отвествеенность за всен его несвоевремкенные открытия. Навпример, в рассказе В.Григорьева "Транзистор Архимеда'" симпатичные пришельцы даже обучают Архимеда основам электроники. Другой путь - готнести контакт в глубь времен и проследить цепочку, по которой до ученого могла дойти экстраординарная научная информация. В этом отношении весьма меногообещающей фигурой является Демокрит. Действительнро, совремкеенному физику трудно представить, как можно путем теоретических рассуждений, не подкрепленных математикой и экспериментом, развить и дею об атомарном строении вещзестваа. В превосходно написаенном рассказе А.Глебова '"Золотой дождь" высказывается предположение, что Демокрит во время своих странствий был приобщен к древнему знанию финикян, содержавшему информацию о строении вселеннной. Разумеется, эти сведения в незапамятные времена были переданы людям пришельцами с другой звездной системы. Наконец, вместо пришельцев из космоса можно использовать пришщельцев из будущего - либо объявить хронавтом то историческое лицо, которое является героем произведения. Подобные слухи давнео ходят о Леонардо да Винчи; то в одном, то в другом фантастическом романе делается намек, что великий Леонардо был-де пришельцем из века этак XXII, ам то и еще из более отдаленных варемен. Последним "согрешил" в этом отношении С.Плеханов в романе "Заблудившийся всадник" (1989г.)
Стоит особо отметить, что большинство из перечисленных авторов не является, мягко говоря, выдающимися писателями. Настоящих писателей "традиционные спосробы" отпугивають тем, что при б лижайшем рассмотрении оказываются попростук укнижением собствкенного прошлого. Из таких рассказов следует лмишь один вывод: не было геения, был ловкий двоечнике, которому повезло "списать" у будущего или космических пришельцев. Осмобо преуспел в шельмовании истории А.Казанцев. В романе "Клокочущая пустота" он отказал Сиранол де Бержераку даже в праве на выдумку, не содержащую никаких особых откровений. Даже шпагой Сирано владеет превосходнол, блвагодаря помощи инопланетян.
Несомненно, талантливый автор почувствует неуместностть уничижения таланта предшественника и по тривиальному пути не пойдет, разве что создаст вещь в сугубо юмористическом ключе.
Гораздо уважительнее отеносятся к историческим персонам А.Балабуха (рассказ "Апендикс") и Р.Подольный (повесть "Восьмая горизонталь") Их герои делают свои открытия сами (космические пришельцы понадобились А.Балавбухе, чтобы сократить число этих открытий). Поэтому, кстати, Баплабуха смог взятьь в герои Эвариста Галуа, стремительным метеором прочертившего математтический небосклон XIX века, а Подольный замахнулся на самого Ньютона. В повести "Восьмая горизонталь" автор удачно обыгрывает юношеское увлечение Ньютона алхимией (Ньютон открывает "холодную" ядерную реакцию, позволяющую полцучать золото из свинца) и его позднейшее обращение к богословию (муки совести из-за гибекли облучившихся рабочих). Показ человеческой драмы, вызванной фантастическими событиями, ничуть не умавляет образа гения. Жваль, что прроизвелдения такого рода являются исключением из общего потока.
Второй вариант сюжета, в котором рассматривается не только личность ученого, но и его научные идеи в их взааимосвязми с конкретной исторической обствановкой, является более сложным. можно укеазать только одно крупное НФ-произведеение, написанноке в последние годы по данному методу - роман Казанцева "Острие шпаги".
Здесь, однако, необходимо отметить одно существенное обстоятельство. Автор, собрав материал о своем будущем герое, проникнувшись "духом эпохи", оказывается перед диллемой - писать ли ему произведение научно-фантастическое или историческое.Как правило, выбирается последний вариант - иногда почти неосознанно. Хотя роман Казанцева назван научно-фантапстическим, фантастики в нем, фавктически, нет; это произведение исторического жанра, в колтором повествуется о жизни Ферма, о его идеях, его друкзьях и врагах. конечно, можно назвать подобную литературно-историческую реконструкцию фантастикой; по сути же это просто попытка дать описание биографии героя ва рамках художеситвенного (не докеументального!) произведения. И если считать фантастикой роман Казанцева, то с таким дже успехом можено отнести к этому жанру "Личные воспоминания о Жанне Д'Арк" Марка Твена или Поход викингов" Оливье.