– У нас с Бусинкой есть время только до рассвета, - подтвердила я и посмотрела на руку – часы показывали одиннадцать вечера.
– Что ж, начну с вопроса "почему ты". В каждом человеке, если он не окончательно испорчен, есть Искра. Вы люди называете ее душой. Чем ярче сияет Искра, тем сильнее она притягивает нас к вам. Мы, энэнра, по своей природе Дарующие, то есть способны исполнить одно желание Искры, как бы награждая ее за свет, который она несет в этот мир. Мы так устроены.
– Простите, - невежливо перебила я, - Вы сказали, что являетесь последней из своего рода. Почему так получилось?
– Искры тухнут одна за другой, - казалось, Фай не расстроилась тому факту, что я не дала ей договорить, - нам очень тяжело это пережить. Многие мои братья и сестры, не в силах справиться с болью от потери Искр, уходили в Великий лес.
– Умирали… - прошептала я, понимая, что Фай должно быть очень одиноко, раз она последняя.
– Не совсем так, - покачала головой женщина. – До недавнего времени я тоже думала, что они умирают. На самом деле они просто уходят в другой мир, где продолжают жить в качестве дыма, сохраняя сознание.
– Но почему Вы все еще живы? Простите за такой вопрос.
– Потому что я нужна Искрам, - просто ответила Фай. – И пока я могу справиться с болью от потери Искр, я буду оставаться в этом мире.
– Вам не грустно, что Вы совсем одна?
– Грустно, - подтвердила Фай и замолчала.
– И мне грустно, - снова прошептала я, а потом посмотрела на Бусинку, которая улеглась вплотную к моему бедру: – Но у меня есть она. А у Вас?
– А у меня есть Вы, мои Искры, - призрачная женщина улыбнулась. – Что еще тебя интересует? Подводные камни? Они, несомненно, есть. Во-первых, загадав желание, ты больше никогда мне не увидишь, даже если очень захочешь. Хотя это не так и важно. Во-вторых, я дарую возможность и два пути исполнения желания, а уж какой путь выберет Искра, это ее дело. Я не могу отобрать право выбора. Выбирая путь, ты должна примерно представлять к чему он может привести. И, в итоге, твоя Искра может разгореться еще ярче, либо утонет во тьме.
– Выбор, значит, - я подняла глаза к звездному небу. – Ответственность за выбор. Так вот почему люди думают, что Вы демоны…
Я замолчала, размышляя над полученной информацией. Больше всего на свете я хотела вернуть маму, это неоспоримый факт. Вот, например, загадаю я это, и каков будет результат? Мама может вернуться в качестве призрака, зомби или еще чего-нибудь. Будет ли она понимать, что остается моей мамой? Не будет ли она мучиться, зажатая между миром живых и миром мертвых? Не принесу ли я ей страданий своим желанием? Не сделаю ли хуже? Скорее всего, это и есть тот темный выбор, о котором обмолвилась Фай. Я не переживала за свою Искру, мне было все равно. Но мама… Она и так всю жизнь мучилась и снова обречь ее на страдания? Не могу я так поступить с ней. Мертвые должны оставаться мертвыми.
– Ты готова загадать желание? – тихо прошептала Фай, как будто огорченная чем-то.
– Пока нет, я взвешиваю все "за" и "против", - я покачала головой. – Мне нужно дать ответ прямо сейчас?
– Конечно, нет, - удивилась женщина. – Просто я решила… Впрочем, неважно.
– А Вы можете рассказать мне какую-нибудь историю, где Искра сделала правильный выбор? Просто для примера.
– Не бывает правильного или неправильного выбора, Вера, - улыбнулась Фай. – Бывает твой собственный выбор, за который ты несешь ответственность не только перед собой, но и нередко перед другими людьми.
– Это значит, что Вы не расскажите ничего? – сама не знаю, почему расстроилась.
– Почему же? Расскажу, - обрадовала призрачная женщина. – Пожалуй, это будет история про Амелинду, отважную девушку из сельской глубинки, волей судеб попавшей на поле боя.
Я отставила в сторону пустую банку из-под тушенки и приготовилась к увлекательному рассказу. Спать совершенно не хотелось. Да и когда еще выпадет шанс послушать что-то увлекательное? Про неправильный выбор слушать историю не хотела, в моей жизни и так было слишком много негатива. Про себя я уже решила, что если не придумаю ничего положительного, то откажусь от загадывания желания вообще. Все, что нужно, у меня и так уже было, а остальное – ненужные излишки.