Когда в 1989 году начались протесты, Цзян была в восторге. Она и ее одноклассники переводили деньги в Пекин, адресуя их просто "студентам с площади Тяньаньмэнь". Когда 4 июня произошла резня, они возложили белые цветы, чтобы оплакать жертв.
Позже она училась в Северо-Западном университете политики и права в Сиане, но юриспруденция ей наскучила. Большинство выпускников становились прокурорами, судьями или полицейскими, но она видела, что система делает с мужчинами в ее классе.
"Они проходили стажировку и отправлялись в деревни работать в полиции. Некоторые отправлялись работать в тюрьмы. Они возвращались и рассказывали истории о том, как пили и курили, как избивали заключенных в тюрьме. Я видел, как они превращались из милых мальчиков в таких. Поэтому я знал, что не буду работать в системе. Я не знал, что делать, но я знал это".
Цзян Сюэ всегда была книгочеем, но при этом хорошо выглядела: длинные прямые волосы, очки, надутая улыбка и спокойная манера поведения, которая сразу же успокаивала людей. И она хорошо писала. В колледже в 1990-х годах она попробовала себя в написании статей и обнаружила, что быстро пишет. Она почувствовала, что нашла свое призвание.
Именно тогда она выбрала журналистику. В течение одного волшебного десятилетия, начиная с начала 2000-х годов, журналистика процветала. До этого китайские газеты создавались по советскому образцу. Они были органами пропаганды и не претендовали на объективное и всестороннее информирование. Провинции, города и местные органы власти имели свои собственные газеты, а министерства и ведомства - свои СМИ: у национального профсоюза была газета Workers' Daily, у бюро по правовым вопросам компартии - Legal Daily, у партии - People's Daily. В начале 1990-х годов Китай провел дальнейшую либерализацию экономики и начал выводить некоторые из этих газет на рынок. Это не означало их приватизации - они по-прежнему находились в ведении государственных организаций, - но в основном должны были приносить прибыль. Внезапно у них появился стимул обращаться к читателям.
Ее первой работой стала газета "Хуашаньбао", или "Китайские деловые новости", ранее небольшая газета в Сиане. После 1997 года, когда в газете появилось новое руководство, она стала уделять большое внимание социальным и жизненным историям - происшествиям, катастрофам и преступлениям, а также скандалам и расследованиям.
"Вы могли бегать по городу, переходить от мероприятия к мероприятию, входить в чужую жизнь и рассказывать о том, что они делают. В самом начале, в 1998 году, когда я был молодым человеком - мне еще не исполнилось и двадцати четырех лет, - это было действительно интересно".
Статьи были яркими и новостными, но идея журналистики, основанной на этике и стандартах, только зарождалась. Многие статьи были небрежно написаны, а иногда и вовсе носили сенсационный характер. Но постепенно такие известные в стране личности, как профессор Чжань Цзян из Пекинского университета иностранных языков, начали читать лекции и писать о передовом опыте международной журналистики. Он переводил на китайский язык материалы, победившие в конкурсе на высшую журналистскую награду Америки - Пулитцеровскую премию, и брал интервью у ведущих журналистов, рассказывая им о своем ремесле. Постепенно Цзян Сюэ и ее друзья стали относиться к своей работе более серьезно. Но все это было разрозненно и бесцельно до 2003 года - года, который журналисты, писатели и мыслители по всему Китаю часто называют поворотным пунктом в общественных дебатах.
Это был год Сунь Чжигана, студента, забитого до смерти в полиции. Он был мигрантом, и полицейским было важно лишь то, что у него не было при себе удостоверения личности, поэтому они избили его, и он получил смертельные травмы. Его смерть всколыхнула журналистов и представителей общественной интеллигенции, которые потребовали привлечь к ответственности полицейских и переосмыслить отношение к мигрантам. Кроме того, к власти только что пришла новая администрация под руководством секретаря Коммунистической партии Ху Цзиньтао и премьер-министра Вэнь Цзябао. Вспышка респираторного заболевания SARS также заставила людей почувствовать новую атмосферу - правительство несколько месяцев отрицало, что вирус представляет собой проблему, пока не было вынуждено признать, что разворачивается кризис здравоохранения. Неожиданно показалось, что средства массовой информации могут добиться перемен даже в такой частично закрытой системе, как китайская.
Это стечение обстоятельств вдохновляло людей по всему Китаю - юристов, художников, писателей, активистов и ученых. Журналисты, такие как Цзян Сюэ, брались за все более амбициозные проекты. Она писала о коррупции, экологических проблемах и людях, выселенных из своих домов. Редакторы иногда запрещали или смягчали ее материалы, но их публиковалось достаточно, чтобы изменить ситуацию. Для многих журналистов работа превратилась в призвание.
Постепенно - возможно, неизбежно - партия начала давать отпор. Она восстановила контроль над редакциями, поставив более сговорчивых редакторов. К началу 2010-х годов власти сузили круг тем, которые можно было расследовать, по сути, положив конец десятилетию журналистского крестового похода. Цзян Сюэ оставался в China Business News до 2013 года, когда произошел еще один, более зловещий перелом. Некогда независимая газета Southern Weekend опубликовала свое ежегодное новогоднее обращение к читателям. На протяжении многих лет это был призыв к переменам - никогда прямой вызов власти коммунистической партии, но обычно это был призыв к решению острой социальной проблемы. В этом году в обращении содержался призыв к соблюдению существующих конституционных прав, что во многом соответствовало стремлению правительства к созданию справедливой и равноправной правовой системы.
Однако перед публикацией статьи старшие редакторы смягчили ее. Это вызвало бунт сотрудников. Репортеры и редакторы вышли в социальные сети, чтобы выразить свой протест, и толпы людей собрались у штаб-квартиры газеты в центре Гуанчжоу. Цзян Сюэ присоединилась к ним издалека. Теперь она была директором редакционной страницы China Business News - мощной кафедры, которую она использовала для публикации критических замечаний о социальных проблемах и злоупотреблениях правительства. Она напрямую комментировала мини-восстание, особенно после того, как оно было подавлено, а ведущие журналисты уволены. Через несколько недель она тоже стала объектом критики. Ее редакторы издали приказ: сосредоточиться на репортажах о простых людях и о том, как их жизнь становится все лучше и лучше. Затем ее перевели на работу в архив газеты. Почувствовав, что ее хотят уволить, Цзян Сюэ уволилась.
Тогда она начала работать как писатель-фрилансер, публикуясь в основном в гонконгских журналах. Когда они попали под обстрел тамошних властей, она занялась своей нынешней работой - написанием статей для новостных онлайн-платформ, таких как Initium. Она также публиковала статьи в социальных сетях с кнопками для пожертвований. Поддержка, которую получали некоторые из этих статей - когда они не подвергались цензуре, - позволяла ей сводить концы с концами. Она писала о переменах в родном городе или о судьбе семей адвокатов-правозащитников. Со временем она все больше и больше интересовалась историческими корнями авторитарной политической системы Китая.
В 2016 году она стала все чаще слышать о журнале "Искра", издававшемся в Тяньшуе. В 1960 году вышло всего несколько номеров, после чего сотрудников журнала арестовали и отправили в трудовые лагеря. В 2013 году независимый режиссер по имени Ху Цзе снял о нем фильм, а несколько выживших опубликовали свои мемуары. Но никто не писал о журнале подробно. Цзян Сюэ особенно интересовало, почему он не утратил актуальности и сегодня - почему так много интеллектуалов в Китае знают о Spark?
Она спросила об этом своего отца. Мальчиком, выросшим в Тяньшуе, он слышал об Искре. Это было громкое дело, на спортивных стадионах проходили митинги, осуждавшие его участников. Он согласился помочь ей. Первая остановка: тракторный сарай на соседней улице в деревне Мапаоцюань.
Память: Бамбуковые слипы
Полный офис Первого исторического архива Китая 4 расположен к северу от Запретного города в небольшом кампусе, состоящем из зданий 1950-х годов. Это был короткий период, когда новая Народная Республика пыталась выработать свой собственный архитектурный стиль, и несколько известных архитекторов предложили гибридную форму: основное строение из кирпича, а не из дерева, что позволило ему быть гораздо больше и выше, но крыши черепичные, а карнизы изогнутые. В то время многие осуждали этот стиль как пастиш, но это одни из немногих зданий в столице, которые соединяют прошлое с настоящим.
В архиве есть просторная аудитория с обитыми красным велюром стенами и эркерами, выходящими на сверкающее озеро в парке Бэйхай. Одним солнечным февральским днем зал был заказан для выступления Лю Гочжуна, 3 профессора Университета Цинхуа, который говорил на тему, которая в 2010-х годах потрясла интеллектуальный мир Китая: открытие давно утерянных текстов, относящихся к осевому периоду Китая, наступившему около 2 500 лет назад.
Эта эпоха породила величайших китайских мыслителей, таких как Конфуций, Лаоцзы, Сунцзы и Хань Фэйцзы. Многие из этих мыслителей, особенно Конфуций и Хань Фэйцзы, использовались правителями на протяжении веков для обоснования иерархии и повиновения. Но, как знал отец Цзян Сюэ из своих многолетних исследований текстов, в них также содержатся подрывные идеи. Именно эти идеи вдохновили его на изучение классики - форму внутреннего изгнания и сопротивления внешнему миру.