Далее в резолюции говорится, что при Си партия добилась огромного прогресса в принятии "исторической инициативы" по решению этих проблем. Это означает улучшение самоуправления, не позволяя внешним силам, таким как СМИ или независимая судебная система, контролировать государственных чиновников.
Си больше, чем нападки на своих предшественников, интересовало то, что, как он выразился в своем пояснении к резолюции, "пережил славу партии и оценил, как партия сплотила и повела за собой китайский народ к великим достижениям". Таким образом, две трети резолюции посвящены первому десятилетию правления Си, которое показало, что Китай развивается с каждым днем все сильнее и сильнее.
Чтобы увидеть, как эта одержимость историей проявляется на местном уровне, рассмотрим храмовый комплекс к западу от Шанхая. С 1990-х годов я изучаю историю некогда обширного комплекса даосских храмов в небольшом городе Джуронг. В какой-то момент я захотел ознакомиться с правительственными документами, которые могли бы описать их разрушение в начале-середине XX века и восстановление спустя десятилетия. Журналист информационного агентства "Синьхуа" связал меня с отделением администрации округа Джуронг.
На следующий день меня пригласили в правительственный офис архивов. Джуронг - уездный город недалеко от Нанкина с населением всего более 600 000 человек, что составляет около 0,5 % от общего числа жителей Китая, и тем не менее в офисе работало десять человек. Некоторые выполняли рутинную работу, например выдавали свидетельства о рождении и смерти, но во время моего визита почти все были заняты составлением новой версии официальной местной истории, известной как справочник. Как сказал мне глава офиса, последний справочник графства был составлен в 1998 году, и в скором времени они собирались опубликовать новую версию, включающую историю храмов. Этот справочник станет единственным источником для всех местных учебников и историй, начиная от кратких описаний, которые туристы читают в брошюрах, и заканчивая историями, которые преподают школьникам.
Отдельные храмы, мечети и церкви могли издавать свои собственные буклеты, но они брали пример с официальной истории. То, что было включено или опущено, определяло то, что общество знало о местной религиозной жизни. И, конечно, это касалось не только религиозной жизни, но и всего, что происходило раньше: политики, сельского хозяйства, промышленности, культуры и торговли. Все это должно было быть сглажено партией.
Мы прошли через офис к столу человека, который отвечал за написание главы об истории всех религиозных организаций в округе. Он опросил местных религиозных лидеров и собрал материалы из мест отправления культа. Теперь он готовил окончательный вариант главы. Как сказал мне чиновник, прежде чем включить ее в новый справочник, ее должна была проверить редакционная комиссия, состоящая из местных чиновников Коммунистической партии и высокопоставленных правительственных историков. Но поскольку глава была проверена ранее, он был уверен, что изменения будут минимальными, и дал мне копию своей главы.
Вернувшись домой, я сразу же просмотрел раздел о даосских храмах. Когда-то храмовый комплекс насчитывал сотни храмов - он был похож на гигантский монастырь с постройками, раскинувшимися на нескольких горах и долинах, известных как Маошань. Исторически это был один из важнейших центров даосизма в Китае, давший начало одной из школ этой религии. Так что история этого места имела значение, подобно тому как имеет значение история великого европейского собора. Мне не терпелось узнать, как она будет представлена.
Из устных рассказов местных жителей я знал, что храмовый комплекс пострадал от вторжения японских войск минимально. Они подожгли несколько храмов, в основном потому, что коммунистические партизаны использовали их в качестве укрытий. Но большинство храмов не пострадало и было быстро возвращено в строй во время японской оккупации. Настоящие разрушения произошли в конце 1960-х годов во время Культурной революции. Тогда красногвардейцы сожгли деревянные постройки дотла и выкопали каменные фундаменты, сбросив их со склонов холмов. Таким образом, история храмов Маошань стала ключевым примером того, как коммунистическое государство разрушило религию и уничтожило бесценные культурные реликвии - процесс автокультурного геноцида, уничтоживший многие физические следы древней китайской цивилизации.
Я читал более ранний справочник от 1998 года, в котором упоминались некоторые из этих сведений. В нем говорилось, что в 1940-х годах в комплексе еще проводились религиозные службы, и добавлялось, что позднее храм был поврежден "экстремистами". Подробности были туманны, но понять, что произошло, было можно. В новой версии не было даже этого. Японские войска разрушили храмовый комплекс, а в 1990-х годах он был восстановлен. Вот и все.
Не случайно более ранние справочники оказались более информативными. Они были опубликованы ближе к периоду разрушения и были более точными. Возможно, это объясняется тем, что многие очевидцы еще были живы и могли бы выступить против любого вида абсолютного обеления. 1980-е и 1990-е годы, когда были опубликованы многие книги, также были более открытой эпохой. Но я все равно был потрясен тем, что в новом справочнике Культурная революция была полностью обойдена стороной.
Местная история Джуронга стала предвестником того, что произойдет в 2021 году, когда партия выпустит "Краткую историю Китайской Народной Республики". В этой книге немногочисленные упоминания о прежних катастрофах были почти полностью стерты. Это было противоположно тому, что часто происходит, когда человек отдаляется от какого-либо события. Обычно это позволяет более откровенно обсуждать проблемы, но в Китае отдаление привело к тому, что история была сведена к одобренной партией карикатуре.
Память: Национальный музей Китая
Наилучшее место для наблюдения за бесконечной возней партии с прошлым - Национальный музей Китая, гигантское каменное здание-барак на пекинской площади Тяньаньмэнь. Он был построен в 1959 году, в разгар Великого голода, как один из "Десяти великих проектов" в честь десятой годовщины основания Народной Республики. Десятилетие назад здание было радикально перестроено, чтобы приглушить его колорит эпохи Мао и создать более приятный музей в международном стиле. И все же он продолжает существовать в состоянии постоянной тревоги, ожидая следующих распоряжений партии.
Музей расположен на восточной стороне площади Тяньаньмэнь, напротив Большого народного зала. Это не менее деспотичное здание является публичным лицом политической системы Китая. Это место, где собираются парламент и различные органы, призванные продемонстрировать открытость и единодушие правления коммунистической партии. Музей играет вспомогательную роль, объясняя публике этот миф. Изначально музей состоял из двух учреждений: Музея китайской революции и Музея истории Китая, но теперь они слились в единое целое, так же как история Китая и революция являются частью одной истории.
Музей истории Китая было сравнительно легко курировать. Тогда, как и сейчас, главной концепцией было наполнить его "шедеврами" прошлого, которые бы прославляли китайскую цивилизацию. Гоминьдан забрал императорскую коллекцию - лучшие образцы каллиграфии, живописи, керамики и бронзы - когда отступил на Тайвань после поражения в гражданской войне в 1949 году. Но вскоре китайские археологи сделали ряд знаковых находок: терракотовые солдаты в Сиане, покрытая нефритом мумия в Хунани и летающая лошадь в Ганьсу. Статус музея позволил ему завладеть этими экспонатами и быстро создать впечатляющую коллекцию древних чудес.
С Музеем китайской революции все было гораздо сложнее. В своих мемуарах Ван Ецю, ставший директором музея, вспоминает, как в 1949 году он присоединился к коммунистическим войскам, вошедшим в Пекин, и направился прямо к тюрьме, чтобы забрать эшафот, использованный военачальником в 1927 году для повешения Ли Дачжао, одного из основателей партии. Эшафот стал первым экспонатом в коллекции музея. Это было легкое решение, но вскоре кураторы споткнулись о том, как описать Мао и все остальные сложные главы в истории революции.
Эти проблемы задержали открытие музея, запланированное на 1 октября 1959 года. Премьер-министр Чжоу Эньлай посетил предложенную выставку в начале того года и сказал, что она недостаточно сильно подчеркивает красную линию - другими словами, линию мысли Мао. Через два дня директор Ван был вызван на совещание и получил указание, что выставка "должна показать, что политика командует, используя правильную мысль и революционную линию председателя Мао в качестве руководящего принципа".
В течение следующих двух лет различные высшие руководители посещали Музей китайской революции, постоянно критикуя усилия Вана следовать переменчивой линии партии. Дэн Сяопин, например, был раздражен тем, что в обновленной экспозиции была только одна фотография Ли Дачжао, что, по его словам, было "совершенно неприемлемо". Это заставило чиновников снова прибегнуть к переделке экспозиции, преуменьшив значение Мао и сделав акцент на более ранних этапах революции. Но когда к ним приехал приспешник Мао из службы безопасности Кан Шэн, он приказал вновь подчеркнуть значение Мао.
Пройдя еще несколько зигзагов, новое здание открылось 1 июля 1961 года. Пять лет спустя оба музея закрылись в связи с началом Культурной революции. Они вновь открылись в 1979 году, но в течение следующих двадцати лет закрывались чаще, чем открывались, потому что культурные бюрократы пытались найти интерпретацию прошлого, которую могли бы принять их политические лидеры.