Монах снова прикладывал крест к ее устам, и это повторялось три раза.
Больная, почти совсем придя в себя, начала говорить:
— Пусть придет сюда Шушан-Хатун из Вана, «Ага» (т. е. богородица) ее зовет.
Скоро появилась дрожащая, от страха Шушан-Хатун. Она жена богатого купца. Она замужем уже более десяти лет, но не имеет еще детей.
Кликуша начинает бормотать.
— Елизавета возвестила… Дева Мария зачала… Гавриил обрадовался… Сын во чреве возликовал… Кто разбивает оковы бесплодия?.. Святая богоматерь! Радуйтесь, народы! Ликуйте, богомольцы! Врата господни разверзлись… Льется сверху свет… Блажен кто видит… Блажен кто слышит!..
Монах начинает объяснять слова кликуши. Он говорит Шушан-Хатун, что «Ага», т. е. «божья матерь» вняла ее просьбе и разбила цепи ее бесплодия. Она родит сына, который до семи лет должен считаться посвященным монастырю и ежегодно в праздник богоматери должен приезжать на богомолье и давать милостыню «беднякам» богородицы.
Шушан-Хатун ликует и, сняв с шеи дорогую цепь, украшенную золотыми монетами, кидает кликуше.
Пророчица опять впадает в восторженное состояние. Рот ее начинает пениться, на лице появляется выражение ужаса. Ее губы что-то шепчут, словно она говорит с невидимым существом. Монах опять пускает в ход крест. Несколько придя в себя, она говорит:
— Позовите Григория-ага Мушского.
Является Григорий-ага.
Кликуша изрекает:
— Недостойных ждет жестокое возмездие. Черные куры, красные кошки… Пусть она будет дарящей мною по заслугам… Отчего твое сердце не ликует? Где не сея, не жнут… Алак… Балак… Бери… Кругом парча — в середине шелк… Поди, принеси… Радуйся!..
Монах так объяснил эти слова пророчицы:
— Радуйся! Конец все же вышел хорош. В конце концов будет радость.
В эту самую минуту по лицу монаха быстро пробежала хитрая фальшивая улыбка. И он продолжал:
— Алак, балак — означает — разноцветное, т. е. шелковую материю или бархат, обшитый парчой. — Это занавес храма. Богоматерь требует ее от вас, — обратился он к Мушскому купцу Григорию. — После этого вы возрадуетесь, и ваша просьба исполнится. Завеса храма богоматери обветшала.
Пророчество кликуши продолжалось. Удивительно было, то, что «Ага», т. е. богоматерь через посредство пророчицы призывала только именитых и богатых богомольцев, съехавшихся со всех сторон. И они с глубоким благоговением выслушивали ее приговоры.
Потом пророчица падает в обморок. Монахи уносят ее, уверяя, что она останется в таком состоянии в каменной пещере до следующего монастырского праздника.
— Несчастная, — сказала Маро, — как она будет там жить? Разве она не помрет там? Фархат, я бы хотела, чтоб кликуша и мне что-нибудь сказала. Ты не веришь в нее?
— Верю, — ответил я.
И правда, я верил. А если бы Маро спросила меня сейчас, я сказал бы ей, что в то время, когда люди поклонялись идолам, жрица Плэя, стоя на треножнике, изрекала такие же слова.[21] Это тоже старый обычай, сохранившийся в Армении от времен язычества.
От церковной пророчицы мы перешли к народной. В стороне на скале сидела маленькая девочка. Ее бледное, худое лицо, намазанное ореховым маслом, блестело при свете факела, который горел около нее. На ней было пестрое фантастическое платье. Толпа девушек окружала ее. Она тоже пророчествовала.
Мы подошли к ней.
— Это та самая девочка, — сказала Маро.
— Ее зовут Гюбби.
Гюбби узнала и меня и Маро.
— Подойдите, погадаю вам, — обратилась она к нам, улыбаясь, — я с вас денег не возьму.
— Когда ты пришла сюда? Где твоя мать? — стал я смущать ее разными вопросами.
Не успела она ответить мне, как появилась Сусанна, подозрительно посмотрела на меня и, обращаясь к Гюбби, пробормотала несколько непонятных слов. Маленькая колдунья спрыгнула со скалы, на которой сидела, и обе они исчезли в ночной тьме.
— Почему они убежали, когда увидели нас? — спросила Маро.
— Не знаю. Старая колдунья всегда остерегается, как бы Гюбби не встретилась со мной.
— Настоящий чертенок эта девочка, — сказала Маро.
— Она уверяла меня, что мать украла ее из колыбели дьяволов, — проговорила девочка, стоявшая около нас. — И она говорит правду, — добавляет соседка, потому что если бы она не была чертенок, разве могла бы, будучи такой маленькой девочкой, знать так много? Она рассказала мне все, что было в моем сердце, все, что я делала…
21
Судя по описанию, автор имеет ввиду