– Я не это имел в виду, - возразил он. – Я имел в виду, что не хотел, чтобы на тебя взвалили…
– Я хочу своего ребенка, Даррен!
Вы могли бы услышать, как в комнате упала булавка.
Все стало устрашающе тихо.
Наконец, Даррен нарушил молчание, сказав: – Да?
– Чертовски верно, - подтвердил я, взбешенный. – Как, черт возьми, вы с мамой смеете пытаться отнять это у меня.
– Теперь я понимаю, что это было не мое дело вмешиваться.
– Да, это было не твое дело, - усмехнулся я, вне себя от ярости. – И тебе чертовски повезло, что Ифа не сдалась под давлением, я не сомневаюсь, что ты ее подверг.- Я с отвращением покачал головой. – Иисус Христос, Дар. Я бы никогда так с тобой не поступил. Никогда. Каждый выбор, который ты когда-либо делал, я прикрывал твоей спиной. Я всегда поддерживал тебя. Защищал тебя.
– Я знаю.
– Тогда почему ты не мог сделать то же самое для меня?
– Я думал, что это то, что я делал.
– Ненавидя мою девушку?- Я плюнул. – Господи, Даррен. После всего дерьма, через которое мы прошли, почему ты так поступил со мной? Почему ты пытаешься отпугнуть единственную хорошую вещь в моей жизни?
– Я не ненавижу Ифу, Джо. Господи, я даже не знаю эту девушку. Не совсем. Я просто… Я хотел для тебя другой жизни.
– Ну, не имеет значения, чего ты хочешь, Дар, потому что это прямо здесь и моя жизнь,- выпалил я в ответ, дрожа. – Это моя жизнь, и я планирую прожить ее бок о бок с ней.
Потому что новость, мудак, эта девушка – моя жизнь. Она и наш ребенок. И если она хочет кольцо, она его получит. И дом, это она тоже получит. И если придет время, когда она захочет еще детей, тогда я подарю их ей. Все, что она захочет. Потому что мы зеркала. Она и я. Мы объединились. Это мое будущее, Даррен, и если ты продолжишь вмешиваться в него, то ты не будешь его частью.
– Ты не это имеешь в виду.
– Я никогда в жизни не был более серьезным.
– Это катастрофа, - пробормотал Даррен, уронив голову на руки.
– Наоборот, - сказал доктор Б. – Я думаю, что этот разговор давно назрел.
– Чертовски верно, - согласился я, когда шесть лет обиды и боли вырвались на поверхность. – Ты бросил меня, Даррен. Ты, блядь, бросил меня с ними. Я любил тебя больше всех. Я равнялся на тебя. Я боготворил чертову землю, по которой ты ходил, и ты просто исчез из моей жизни – Я знаю, - выдавил он. – Иисус, я знаю.
– Мне было двенадцать.- Мой голос был сдавленным, а грудь вздымалась, когда я изливал свою боль. – Двенадцать, Даррен. Когда тебе было двенадцать, у тебя был я.
Когда мне было двенадцать, у меня никого не было.
– Мне так жаль, Джо.
– Слова о том, что ты сожалеешь, ничего не исправят, - выдавил я. – Это слово. Я знаю, что ты это серьезно; Я знаю, что тебе жаль, но это гребаное слово, Даррен. Это не залатывает дыру , которую ты во мне оставил.
Он вздрогнул. – Джо.
– Что ранит больше всего, так это не тот факт, что ты ушел, - признался я, вытирая слезу со щеки. – Я знаю, что ты должен был уйти. Ты умирал в том доме. Я понимаю. Я понимаю это. Что ранит больше всего, так это то, что я остался, а она все еще любила тебя больше! И я этому завидую. Я ревную, я обижен, и мне так чертовски больно, что ничего из того, что я когда-либо делал, было недостаточно для нее! А потом ты вернулся, - быстро продолжил я. – И это было так, как будто все, что я делал для нее, каждая жертва, которую я принес, каждая пощечина, которую я получил, не имело значения. Я был неуместен, потому что ты был всем, что она могла видеть. Я имею в виду, давай посмотрим правде в глаза, Дар; ты был всем, что она когда-либо видела, даже когда мы были детьми, но это никогда не беспокоило меня, пока ты не ушел. Она возвела тебя на этот пьедестал, своего драгоценного, совершенного первенца, и ничто из того, что я сделал во плоти, не могло сравниться с ее памятью о тебе!
– Да, - воскликнул доктор Би, чуть ли не ударяя кулаком по воздуху от волнения.– Фантастика, Джоуи.
Мы с Дарреном оба повернулись и уставились на нее. – Прошу прощения?
– Вербализация, - быстро объяснила она. – Фантастическая вербализация твоих чувств.
Мы работали над этим в течение нескольких месяцев.- Она улыбнулась мне, как будто я был ее любимым учеником, и поддерживающе подняла большой палец, в то время как все остальные члены моей медицинской команды смотрели на это с ужасом.
– Послушай, если бы я мог прервать вас на минутку, - вмешался Джон-старший тем холодным, спокойным и собранным тоном, готовым выровнять корабль. – Возможно, у меня есть решение, которое может принести пользу всем.