Условия, которые включали блейзеры.
Стоя возле реабилитационного центра, который был моим домом с тех пор, как мой собственный сгорел дотла, я покорно игнорировал пожилого носильщика, стоявшего рядом со мной.
Что, черт возьми, он собирался сделать, если я попытаюсь сбежать? У меня не было планов по бегству, и даже если бы были, моя совесть никогда бы не позволила. Бедный ублюдок, вероятно, упал бы, пытаясь преследовать меня.
С спортивной сумкой, перекинутой через одно плечо, и папкой, зажатой в другой руке, я наблюдал, как блестящий Range Rover остановился рядом с пешеходной дорожкой.
Дыши.
Просто дыши.
Не такая уж маленькая часть меня кричала мне бежать в горы, убираться к черту из доджа и подальше от этих людей. Я этого не сделал, я держался твердо, удерживая обе ноги на месте, когда тонированное окно опустилось, и я столкнулся со знакомой блондинкой, которая совсем не походила на женщину, которая родила меня.
– Привет,любимый.- Эдель лучезарно улыбнулась мне из окна машины. – Я бы выпрыгнула и обняла тебя, но Джон дал мне строгие указания прекратить объятия.
Благодарю Христа за это.
– Залезай, дорогой, - добавила она, сдвигая солнцезащитные очки на макушку. – Это долгая дорога домой, и мальчики не могут дождаться, чтобы увидеть тебя.
Зная, что у этой женщины на ладони был любой будущий доступ, который я надеялся получить с моими братьями и сестрами, я отказался от любых мыслей о побеге и распахнул дверь машины.
– Еще раз спасибо, что приехали, чтобы забрать меня.- Бросив сумку на заднее сиденье, я забрался на пассажирское сиденье рядом с ней, чувствуя себя чертовски нервным. – И, ах, за все остальное.
– В любое время, Джоуи, - ответила Эдель, возвращаясь на дорогу. – Как ты себя чувствуешь?
По иронии судьбы, на стереосистеме автомобиля играла «Нездоровье» Matchbox Twenty, и на короткое мгновение я подумал, не сказать ли ей, что я чувствую себя более чем немного нездоровым, прежде чем остановиться на стандартном: – Я в порядке.- Вместо этого.
Искоса взглянув, Эдель приподняла бровь и одарила меня взглядом «не вешай мне лапшу на уши», прежде чем снова переключить свое внимание на дорогу.
Веди себя прилично, парень.
Не обижай эту женщину.
Беспокойно дрыгая коленями, я вытер вспотевшие ладони о бедра и выдохнул, чувствуя одновременно клаустрофобию и возбуждение.
Жизнь изменилась для всех с тех пор, как я покинул Баллилаггин.
У меня больше не было работы, команды, матери или гребаной роли, которую я должен был играть.
Мне пришлось начинать с нуля, и независимо от количества консультаций, которые у меня были.
Единственной стрелкой, указывающей мне путь сейчас, была та, которая направляла меня прямо к Моллой.
– Шэннон просто умирает от желания увидеть тебя, - продолжила она легким тоном.– Она была на кухне с самого рассвета с Олли и Шоном – они пекут тебе торт.
Иисус.
– Как они?- Я заставил себя спросить ее, прежде чем глубоко сглотнуть. Чувствуя раскаленную добела, обжигающую боль от этих слов, от осознания того, что я почти бросил своих младших братьев и сестру, когда они нуждались во мне больше всего.
Она ухмыльнулась, прежде чем сказать: – Они хорошо.
Неохотно, мои губы сами собой приподнялись. – Полагаю, я заслужил это.
– У мальчиков все просто отлично, любимый.-Затем она улыбнулась огромной мегаваттной улыбкой. – На самом деле, у них дела идут лучше, чем кто-либо мог надеяться, учитывая обстоятельства.
Поблагодарите Христа за маленькие милости.
– А Шэннон?
Ухмыляясь, Эдель закатила глаза. – Твоя сестра по уши влюблена в моего молодого парня. На данном этапе они похожи на старую супружескую пару. Держать их порознь – главная задача в наши дни.
– Я могу себе представить, - ответил я, все время зная, что самое последнее, что я когда-либо хотел делать на этой земле – это представлять этот конкретный сценарий.
– Вообще-то, я хотела кое-что показать тебе.- Потянувшись к радио, она убавила громкость. – Я подумала, что, поскольку они оба живут вместе, для всех было бы безопаснее отвести Шэннон к врачу.- Она бросила нервный взгляд в мою сторону. – Она на таблетках с июня, дорогой. Я надеюсь, что ты не против.
Тот факт, что она спрашивала моего разрешения, что-то сделал со мной.
Она относилась ко мне как к равному, не ребенку, и я был благодарен.
– Нет, это определенно мудрое решение, - ответил я. – Я имею в виду, что я не пуленепробиваемый.- Я сделал паузу и указал на себя. – Ясно. Но хорошо, что она защищает себя.
– Я предупредил их, чтобы они держали свои руки подальше, - продолжила Эдель. – Но ты знаешь, как это происходит. Я могу сделать не так много.