Ему нужен был сильный партнер.
Кто-то, кто мог бы позаботиться о себе.
Кто-то, с кем не нужно было обращаться в лайковых перчатках.
– Я говорил тебе не приходить.
Ни привета, ни Ифа, ни чего-либо еще.
Просто откровенная честность.
Он хотела попрощаться этим утром.
Но я не могла этого сделать.
Мне нужна была еще минута.
Собравшись с духом, я выгнула бровь, пряча свою неуверенность и заменяя ее притворной храбростью. – А я говорила тебе беречь дыхание.
– Ифа.- Боль отразилась на его лице, и дрожь пробежала по его худощавому телу. – Тебе не следует быть здесь. Это нехорошо для… Малыша.
Да, я знала все о старом суеверие, еще одной бабушкиной сказке.
Смотри в лицо смерти, никогда не чувствуй дыхания своего ребенка.
Дело в том, что я была больше влюблена, чем суеверена.
– Мне все равно, - вызывающе парировала я. – Как будто я не собиралась приходить, Джо.
Мы вместе прошли через ад и половодье.
Я не собиралась позволить ему похоронить свою мать в одиночестве.
– Все еще.-Его глаза продолжали искать мои, я понятия не имела, что именно, но он, казалось, нашел, что бы это ни было, потому что он выдохнул, что звучало как облегчение.
– Итак, ты готов?- Я сцепила руки, чтобы не потянуться к нему.
По правде говоря, я хотела схватить его и запереть в своей спальне.
Чтобы я могла обеспечить его безопасность.
Так что я была бы не одинока в этом.
Я выдавила легкую улыбку, прежде чем добавить: – К тому,что будет дальше.
Одинокие зеленые глаза опалили что-то глубоко в моей душе. – Нет.
Больше откровенности.
– Хорошо. Потому что я тоже.- Дыхание застряло у меня в горле, я обхватила себя руками, желая быть более сильной женщиной и не сдаваться.
Ты можешь сделать это, Ифа.
Ты можешь отпустить его.
Нет, ты не можешь.
Ты не можешь.
Не позволяй ему уйти!
– Моллой.
– Просто обними меня и держи так, как будто не увидишь меня еще три месяца, - хрипло приказала я, нуждаясь в том, чтобы он не сказал ничего, что могло бы разрушить мою едва сдерживаемую решимость, когда я вошла в его объятия.
Глубоко вдохнув, я отметила его чистый аромат. Рысь, свежий воздух и ничего больше.
Никакого алкоголя или курения.
Боже, ему, должно быть, сейчас так больно…
– Иисус.- Его губы переместились на мои волосы, и, как привычка всей жизни, мои дрожащие руки потянулись, чтобы застегнуть пояс его брюк. – Ты не ждешь, ты слышишь меня?
Его слова привели меня в ярость, но я не ответила.
Как я могла?
Мне потребовалось все, чтобы собраться с силами.
Я бы не развалилась сейчас.
Не здесь.
– Ты живешь своей жизнью, хорошо, Моллой?
Как будто это вообще был вариант.
Я была беременна его ребенком, ради всего Святого.
Его комментарии только показали, насколько он оторван от реального мира.
Как сильно его разум сошел с ума.
Насколько сломанным и иррациональным стал его мыслительный процесс.
Другой мог бы ошибочно принять его слова за эгоизм, но это было неправдой.
Он был наименее эгоистичным человеком, которого я знала.
Он просто не был здесь мысленно.
Он оторвался от реальности.
– Просто заткнись, Джоуи Линч.- Мой голос дрогнул, и я вцепилась в него, не смея высказать ни малейшего сомнения в том, что это не сработает.
Я не могла позволить себе так думать.
Он собирался поправиться.
А потом он собирался вернуться домой ко мне.
– Я люблю тебя, - выдавила я, крепко зажмурив глаза.
– Ты заткнись, Моллой, - последовал его прерывистый ответ, крепко целуя меня в лоб.
Я хотела вытатуировать ощущение его губ на своей коже, в ужасе от того, что никогда больше не почувствую этого. Его руки переместились с моих плеч на шею, прежде чем остановиться на моих щеках. – Я тоже тебя люблю.
– Я буду здесь, когда ты выйдешь.-Я знала, что звучу жалко, как еще одна глупая женщина, рискующая своим будущим ради мужчины, но мне нужно было дать ему надежду.
– Не будь здесь.- Он наклонился и крепко поцеловал меня. – Будь где-нибудь получше.
– Я не подчиняюсь твоим приказам, - выдохнула я, касаясь губами его губ. – Ты уже должен был это знать.
– Потому что ты безумно глупа.- Его губы, все распухшие и разбитые, коснулись моих, когда он говорил: – Ты тратишь свою жизнь на меня. Ты знаешь это. Все продолжают говорить тебе, но ты не слушаешь…
– Потому что это моя жизнь, чтобы тратить ее впустую, - огрызнулась я, протягивая руку, чтобы схватить лацканы его пиджака. Зажмурив глаза, чтобы сдержать слезы, и пытаясь пошутить, я добавила: – А теперь поправь свою сексуальную задницу и возвращайся ко мне домой. Потому что ты мне будешь нужен здоровым, хорошо?
Это была правда.
Он был нужен мне здоровым.
Черт, он мне просто был нужен, и точка.
– Ифа.- Боль отразилась на его лице. – Я – плохая ставка.
– Хорошо, - повторила я, не находя утешения в его неуверенности.
О боже.
Он тоже не думает, что смог бы это сделать.
– Да.- Медленно кивнув, он погладил мой нос своим: – Хорошо.
– Теперь поцелуй меня и скажи, что любишь меня, - проинструктировала я, обхватив его затылок. – И сделай это хорошо.
– Ты должна была послать меня к черту, - прошептал он, наклоняясь ближе. – Все те годы назад, когда мы были на первом курсе.-Его губы коснулись моих раз, другой. – С тех пор я люблю тебя.- Еще один поцелуй. – С первого раза, когда я увидел тебя, сидящую на стене, с твоими светлыми волосами, развевающимися вокруг твоего лица.- Его язык извивался, дразня мой. – Я просто не знал этого тогда.
– Джо.
– Я знаю, что поступил с тобой неправильно, Моллой, - быстро продолжил он, казалось, запинаясь на своих словах, когда он пытался собрать реальность воедино в тумане отчуждения и горя. – Но ты единственная, - продолжал он говорить мне низким голосом, с болью и настойчивостью. – Ты всегда была единственной. Моя единственная. В хорошие времена и в плохие. Клянусь Христом…-Он прочистил горло и кивнул головой в сторону свежевырытой могилы рядом с нами. – На ее могиле. Я клянусь в этом. Неважно, насколько я облажался, я никогда не прикасался к другой девушке.- Он снова покачал головой, тяжело вздохнул и сказал: – Все то сумасшедшее дерьмо, которое я натворил?С Шейном и парнями? Наркотики? Драки.Все это. Речь никогда не шла о том, чтобы я заменил тебя. Речь шла о том, чтобы я заменил себя.
– Ты был болен, Джо, - выдавила я, чувствуя, как мое сердце бешено колотится о грудную клетку, его слова нацелились в мое сердце восхитительно разрушительным новым способом. – Я знаю, что ты никогда не хотел причинить мне боль чем-либо из этого.
– Но мы оба знаем, что я это сделал, - хрипло ответил он. – Причинил тебе боль.