Выбрать главу

Но незакрытый гештальт висел, мешая жить…

Встреча с Катрин, как разложил её в оранжерее, как потом обратил внимание на навязанную жену Савойского… Как узнал об его разрыве с любовницей и её предложение мести…

Реально, предложение Катрин казалось заманчивым, а, главное, что моя месть этому бабнику была бы исполнена…

Встреча с женой Савойского на берегу, потом общение на заводе…

Каждая встреча, каждое её движение отпечаталось в мозгу…

А её слезы на берегу, после того, как она увидела наш разыгранный спектакль??? Да я готов был себе язык откусить, лишь бы она не грустила, а улыбнулась, но я продолжал ей врать, подливая масла в огонь, так как уже тогда понял, что буду бороться за неё до конца, а для этого нужно искоренить из её сердца все хорошее, что там еще могло быть в отношении Савойского…

Видел, как ей плохо и в душе клялся, что когда она будет моей, искуплю каждую слезинку, которую она так пытается сдержать…

Отвратительная сцена с герцогом в гостинице, потом то, как зализывал раны, прячась от всех…

Новые встречи с Анжеликой, как пытался заботиться о ней во время беременности, свои планы стать хорошим мужем для неё и отцом для еще не рождённого малыша…

Как подглядывал в окно палаты, когда она родила, прячась как юнец…

Анжелика,… какая она была… тогда, когда склонялась над малышкой, счастливо ей улыбаясь, как прикладывала ребенка к своей шикарной груди, не подозревая, что за ними наблюдают и как мечтал оказаться хоть на минуту на месте Маши и почувствовать её вкус и бархатистость кожи…

На этом моменте мои воспоминания прервались, так как толпа зашевелилась и стала продвигаться вперед, толкая и меня в нужном направлении.

Глава 2

Кайден

Посмотрел вперед и увидел, что, пока я предавался воспоминаниям, цепь, закрывающая проход на площадку перед замком уже была убрана, а за столиком, стоящим около моста расположилась та старуха в черном со своей косой и какой-то мужик в белом балахоне.

И каждый, кто проходил мост, подходили к ним, они о чем-то разговаривали, а потом разделяли призрачные фигуры на два потока, один из которых двигался в сторону черной половины замка, а второй к белой…

Усмехнулся и стал ждать своей очереди, а когда она подошла, встал перед столом и назвал свое имя и фамилию, не дожидаясь вопроса, как делали все остальные.

Старуха с косой, услышав меня, подняла свою голову и окинула меня цепким взглядом из-под капюшона, после чего толкнула второго мужика, у которого при более близком рассмотрении оказались небольшие белые крылышки за спиной и проговорила:

— Слышь, Никодимус, этот тот, про которого я говорила…

Мужик с крылышками оторвал свой взгляд от какой-то штуковины, которую держал в руках и куда уже написал мое имя и внимательно осмотрел меня сверху вниз.

Видимо, увиденное ему не понравилось, и он поджал губы:

— Полюбовник «зефирки», значит??? А наша девочка страдала и из-за него в том числе? Тот, который и свою прежнюю невесту не пожалел и сделал всеобщим посмешищем, сломав ей жизнь?

Старуха с косой покосилась на странный прибор в руках мужика, на котором появилось что-то типа аптекарских весов. Картинка весов располагалась посередине, а само поле, на котором они появились, разделилось на черную и белую половину.

После слов мужика чаша весов стала опускаться на черной стороне и видя это, старуха с косой протараторила:

— Ну он потом и вынес нашу девочку и герцогиню из пожара…

Весы дрогнули и уже чаша с белой стороны стала опускаться…

Старуха внимательно смотрела, а потом добавила:

— И девочку маленькую тоже…

Белая чаша еще поползла вниз… но не сравнялась в черной и не перевесила её…

Было интересно наблюдать за этим всем, хоть я и не понимал сути происходящего… А старуха, между тем, продолжала:

— А еще он свою спину подставил под стрелу, чтобы нашу Лику спасти…

Белая чаша опять пришла в движение и вот уже почти легла вниз…

Видя это, мужичок быстро стал что-то перебирать на столе и выдал:

— А еще он издевался над животными, был груб с женщинами и вообще бросил своего ребенка отпетой негодяйке!

Чаши весов вновь пришли в движение, быстро стали выравниваться, а потом чаша на черной половине слегка опустилась ниже уровня белой.