Джеймисон тревожно поглядела на Декера, который не сводил с Егоршина глаз.
– Перечень таких занятий можно продолжать и продолжать. Возможности безграничны. Мои агенты хорошо подготовлены ко всем своим видам деятельности. Документы у них высочайшего класса – работы непочатый край, информация поступает нон-стопом. Ваша страна угробит себя без единого стороннего выстрела, единственного ракетного пуска. Ничего этого не придется делать, потому как вы сами погубите себя своей тупой беспечностью. При вашем верхоглядстве и чванливой самонадеянности вас останется лишь взять голыми руками.
– Я думала, что все ваши шпионские операции теперь ведутся в киберпространстве. Хакеры с армиями ботов, чтобы влиять на общественное мнение, – сказала Джеймисон.
Егоршин пожал плечами.
– Общественное мнение? Блеф и сплошные фейки! Кибершпионаж? Господа американцы, уж чья б корова мычала! Безусловно, запущенная вами кибервойна имеет место. И ведется весьма интенсивно. Поэтому нам в ней приходится как-то реагировать на вас, оголтелых интриганов и наветчиков. Но никакие боты и хакеры, подтасовки и фейки не сравнятся, на мой взгляд, по эффективности с маневрами в поле. Я о человеческом интеллекте. Люди собирают информацию непосредственно из источника. И могут добиваться этого бесконечно гибкими, утонченными способами, которые нельзя сымитировать строчками кодов, тенетами которых вы опутали весь мир.
– На войне как на войне, – рассудила Джеймисон.
– А теперь расскажите мне о Митци, – потребовал Егоршин.
– Что именно? – спросил Декер.
– У меня здесь свой интерес. Так что с ней будет?
– Пока неизвестно. Все зависит от степени ее вины.
– Возможно, ее нет вообще.
– Мы полагаем, что она подставила своего отца.
– Нет, она этого не делала.
– Откуда ты можешь это знать? – спросила Джеймисон.
Декер неотрывно смотрел на Егоршина, но молчал. Он прикрыл глаза и в глубине своей памяти перечитал последнее письмо от медэксперта:
«С Мерилом Хокинсом никаких родственных связей».
Декер открыл глаза и снова сосредоточился на Егоршине.
– Давай-ка еще поразбираем полеты. Мне недавно сообщили, что в ДНК под ногтями Эбигейл Ричардс присутствуют следы третьего лица. Я думал, это Мити Гардинер. Но тест показал, что третья сторона не имеет к Мерилу Хокинсу никакого отношения.
– Значит, это была не Митци, – сказала Джеймисон.
Декер ее как будто не слышал. Он говорил, не сводя глаз с Егоршина:
– Знаешь, меня всегда интересовало это имя.
– Пейтон – типично американская фамилия.
– Нет, не твое фейковое имя. А настоящее имя Митци.
– Что здесь удивительного? – спросил Егоршин, слегка напрягшись лицом.
– Я вник в это некоторое время назад, потому что такое имя необычно для американца. Митци – это скорее уменьшительное прозвище, которое немцы дают дочерям с именем Мария. А в Германии как раз родился ты.
Егоршин покачал головой.
– Мой отец был русским. Егоршин фамилия не немецкая. А Восточная Германия была гораздо больше похожа на Россию, чем Западная.
– Может, твой отец и был русским, но ваша семья жила все же в Восточной Германии. А твоя мать была американкой.
– Я вижу, подготовлен ты хорошо. Но к чему ты клонишь? Митци Гардинер не немка. Она родилась здесь.
– Да, это так. И тебе уже шестьдесят два года. А Митци сорок.
– Декер, – вклинился Марс, – на что ты намекаешь?
Декер не сводил глаз с Егоршина.
– Во время твоей учебы мать Митци работала в кафетерии в штате Огайо. В двадцать два года ты был, наверное, студентом выпускного курса. А она была на несколько лет старше тебя.
Егоршин откинулся на спинку кресла.
У Джеймисон отвисла челюсть.