— Я надел на нее ошейник, чтобы она не смогла сбежать.
Его слова не имеют для меня никакого смысла.
— Почему ошейник должен был помешать ей сбежать?
Тракан делает шаг вперед. Я протягиваю ему самку, но он не забирает ее из моих рук, просто указывает на маленькую полоску серебристого металла у нее на шее.
— Эта девушка — нарушительница спокойствия, поэтому они дали ей это, чтобы она не создавала проблем.
Я чувствую болезненный спазм в животе.
— Что он делает? — спрашиваю.
— Ну, это посылает достаточно электричества через ее тело, чтобы остановить ее на полпути. Я предполагаю, что она достаточно маленькая, чтобы это ее вырубило.
Я не знаю, что такое э-ле-ктри-чес-тво, но самка выглядит неважно.
— Это… плохо?
— Я полагаю, да? Я никогда не носил ошейник. — Он не выглядит так, как будто его это волнует. — Я могу себе представить, что это больно, и это не мой любимый метод дисциплинирования, но ты используешь те инструменты, которые у тебя есть.
Подождите… больно?
Он причинил боль этой женщине? Эта маленькая, беспомощная женщина, которая не весит и трети того, что весит он? Из моего горла вырывается низкое рычание.
— Ты причинил ей боль?
Тракан выглядит удивленным моим гневом.
— Это противоударный ошейник. Это не предназначено для того, чтобы чувствовать себя хорошо.
Я… не понимаю этого. Я вообще ничего не понимаю. Я обнажаю зубы. Женщины драгоценны и предназначены для того, чтобы их защищали, а не подвергали насилию. Я смотрю на Вазу, в моих глазах предупреждение.
— Возьми ее.
Он делает шаг вперед и забирает женщину из моих рук, прижимая ее к своей груди.
Я не теряю времени даром; я хватаю Тракана за перед его покрытий и поднимаю его в воздух. Я притягиваю его ближе, чтобы прорычать свои слова ему в лицо.
— Сейчас ты снимешь ошейник!
— Эй, Бек, успокойся, приятель…
— Сейчас же, — говорю я убийственным голосом. Меня трясет от ярости. Он причинил боль женщине. Причинил ей боль. Все потому, что она испугалась и попыталась убежать. Неужели он действительно думал, что она далеко зайдет? Я думаю о вялом выражении ее маленького грязного личика, о холоде ее тонких рук. Кровь запеклась у нее на ногах.
И этот глупец решил, что она представляет такую угрозу, что причинил ей такую боль, что у нее отключился разум. Мой собственный разум вот-вот оцепенеет от ярости. Мне требуется все, что у меня есть, чтобы контролировать себя.
Меня тошнит от того, что я считал этого человека своим другом.
Тракан без умолку болтает о том, что ошейник был не его идеей, но я почти не слушаю. Я встряхиваю его.
— Сними это с нее. Сейчас же.
— Сначала ты должен опустить меня, — кричит он.
Я отпускаю его и смотрю на других женщин, которые, съежившись, столпились в углу.
— Кто еще носит ошейник?
— Только Элли, — говорит мне та, которую зовут Чейл. — У нас все в порядке.
Я хмыкаю. Мне начинает казаться, что все это очень «не в порядке». Я скрещиваю руки на груди и жду, наблюдая, как Тракан подходит к маленькой самке и снимает с нее ошейник. Он кладет его в карман, но я протягиваю за ним руку.
Как провинившийся ребенок, он опускает плечи и передает его мне. Я видел это на женщине и подумал, что это не что иное, как украшение. Теперь я знаю лучше. Я осматриваю его и нежные части с другой стороны. Я сминаю все это в руке, радуясь, когда оно издает хрустящий звук, и бросаю его на землю.
— Есть ли другие вещи, похожие на этот ошейник? — холодно спрашиваю я Тракана. — Лучше скажи мне сейчас.
— Больше ничего.
Я оглядываюсь.
— Чейл?
— Больше ничего. Он прав. — В ее голосе стало немного больше уверенности. — С Элли все в порядке?
— Ей нужен целитель, — говорю я, и поскольку Тракан не двигается, я свирепо смотрю на него. — Ну?
— Нири? — спрашивает он, одергивая переднюю часть своих покрытий. — Зачем?
— Чтобы вылечить ее ноги. — Я указываю на них жестом. — Она поранилась, выйдя на улицу.
— Это потому, что она наступила на металл при минусовой температуре. Ее кожа примерзла к нему. — Тракан качает головой. — Я сомневаюсь, что…
— Мне все равно, в чем ты сомневаешься, — говорю я ему. — Я хочу, чтобы целитель посмотрела на них.
Он вздыхает и проводит рукой по лицу.
— Ладно. Отлично. Ты ведешь себя как псих. Я просто хочу, чтобы ты это знал.
Я не знаю, что это такое, и мне все равно. Все, что я знаю, это то, что я попросил доставить этих женщин сюда, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить их безопасность.