— Первым делом, утром.
— А ваш муж?
— Я не знаю, — сказала она. — Мы с ним несколько дней не разговаривали.
Я хотел было спросить почему, но передумал. Вместо этого я спросил:
— Вы в самом деле прилетели из Нью-Йорка, чтобы увидеться со мной?
— У нас на острове не часто гостят писатели, которые мне нравятся.
— И вам действительно понравился новый вариант сценария?
Она мрачно рассмеялась:
— Ищете поддержки?
— Точно, — сказал я.
— Ну, я считаю, что вы проделали блестящую работу.
— Спасибо.
— Поверьте мне, в противном случае я бы сказала прямо.
— Кто бы сомневался!
— Если вы останетесь, обещаю, что не стану больше накачивать вас водкой… если, конечно, вы сами не захотите этого.
— Ни за что.
— Тогда мы, как мормоны, объявим бой пьянству… на оставшийся день. Если хотите, я даже буду называть вас старина Дэвид…
Теперь пришла моя очередь рассмеяться:
— Ладно, уговорили. Останусь еще на денек. Но если ваш муж не появится завтра, я уеду.
— Договорились, — кивнула она.
Через несколько минут принесли «берокку». Я принял пару таблеток и вскоре почувствовал облегчение. Но окончательно справиться с похмельем помог день, проведенный с Мартой Флек. Если вспомнить, сколько водки она выпила накануне, то приходилось удивляться ее бодрому виду. Марта распорядилась, чтобы ланч подали на главном балконе. Солнце стояло высоко, но легкий бриз смягчал жару. Мы ели холодного лобстера, пили «Кровавую Мери» — водка, опять водка! — и без конца разговаривали. Марта отказалась от кокетливого тона, который она избрала накануне, и проявила себя весьма остроумной собеседницей. С ней можно было разговаривать на разные темы с одинаковым энтузиазмом. В том, что касалось редактирования сценариев, она оказалась хорошим специалистом — во всяком случае, высказанные мне замечания по поводу «Трех ворчунов» оказались к месту. Я убедился, что она и в самом деле знакома с моим творчеством — в числе других были названы две небольшие пьески, написанные в ранних девяностых, о которых я и сам уже благополучно забыл.
— Спасибо, что напомнили, — поблагодарил я.
— Ну, когда Филипп окончательно определился в выборе, я решила, что будет полезно познакомиться с тем, чем вы занимались, прежде чем стать знаменитым.
— И именно так вы нашли «Трех ворчунов»?
— Да, именно так. И я виновата в том, что вложила этот сценарий в руки своего мужа.
— А кто придумал подписать сценарий его именем? Тоже вы?
Она посмотрела на меня так, будто я рехнулся. И сказала:
— О чем вы толкуете, черт побери?
Я объяснил ей, что сценарий попал ко мне через Бобби с именем Флека на титульном листе.
Марта медленно выдохнула. Потом сказала:
— Мне очень жаль, Дэвид.
— Пустяки. Это же не ваша вина. И дело в том, что я все же принял его предложение приехать сюда… Из чего вы можете заключить, какой я болван.
— Испытанный трюк — все западают на деньги Филиппа. И это дает ему возможность играть в обожаемые им игры. Вот почему мне эта история так неприятна. Ведь когда он позвонил мне, чтобы спросить о вас, я должна была догадаться, что он и с вами начнет валять дурака.
— Он позвонил вам, чтобы поговорить обо мне? Вы ведь женаты.
— На самом деле мы почти разошлись.
— А… ясно…
— Пока ничего официального. И разумеется, мы оба не хотим, чтобы это стало достоянием общественности. Но последний год или около того мы по большей части живем врозь.
— Вот как… — сочувственно произнес я.
— Пустяки. Ведь это я так решила. Конечно, я не могу сказать, что Филипп умолял меня передумать. Да и это не его стиль. Если у него вообще есть какой-нибудь стиль.
— Полагаете, это навсегда?
— Пока не знаю. Иногда мы разговариваем по телефону, примерно раз в неделю. Если я нужна ему для появления на публике — скажем, благотворительный бал, или деловой ужин с шишками, или ежегодное приглашение в Белый дом, — я надеваю подходящее платье, подбираю к нему соответствующую улыбку, затем позволяю Филиппу взять меня под руку, и мы изображаем счастливую семейную пару. Разумеется, я могу жить в любом из его домов и пользоваться всеми его самолетами, но только тогда, когда они не нужны лично ему. Тот факт, что у него так много домов и несколько самолетов, очень облегчает нам задачу избегать друг друга.
— У вас настолько испортились отношения?
Марта немного помолчала, любуясь игрой солнечного света на глади Карибского моря.
— Я с самого начала знала, что Филипп немного странный. Но я полюбила эту его странность. И его интеллект, как уже, кажется, говорила. И уязвимость, которую он прячет за роскошным фасадом богатого человека. Первые пару лет мы неплохо ладили. Пока в один прекрасный день он не начал уединяться. Я ничего не могла понять. А он ничего не мог объяснить. Наш брак напоминал новую машину, которая однажды утром отказалась заводиться. И хотя ты делаешь все, чтобы завести ее, ты начинаешь волноваться — а вдруг это обман? И я волновалась, причем все больше и больше, потому что, несмотря ни на что, все еще любила этого идиота, за которого вышла замуж.