Если глобализацию узурпируют известные политические силы, то выход может быть не в том, чтобы противостоять глобализации и оспаривать ее как принцип, а в том, чтобы расширить свое участие в этом процессе, попутно исправляя его перекосы.
Иными словами, в отношении глобализации нельзя занимать позиции луддитов — разрушителей машин. Техническая цивилизация как воплощение модерна — не столько источник социального неравенства, сколько его отражение. Коррекция социального неравенства влечет за собой соответствующую коррекцию в структуре самого технического прогресса и распределении его результатов. Так, вначале впечатляющие технические новации становятся достоянием привилегированных слоев; со времен возникает эффект демократической массификации этих новинок: они дешевеют, становясь доступными широкому кругу потребителей. Не этой ли логике будет подчинен и процесс глобализации? Сегодня его монополизировали привилегированные группы и страны, завтра он может стать доступным для следующей за ними периферии. Важно только не поддаться иллюзиям оптимистического фатализма — надеждам на анонимные законы прогресса, которые автоматически, без наших специальных усилий, устроят все наилучшим и наиболее справедливым образом.
В эпоху модерна социальные привилегии носят не столько структурно-морфологический, сколько динамический характер. Привилегия выступает как опережающее приобщение известных социальных групп и инстанций к процессу, в принципе имеющему общедоступный характер. Таким образом, привилегия реализуется в известном временном интервале, отделяющем существование той или иной «новинки» в штучном или мелкосерийном варианте от стадии ее массового серийного производства. В такой парадигме кризис глобализации может быть оценен как временная фаза, отделяющая элитарную стадию в развитии процесса глобализации от его массовой стадии.
Уместно подчеркнуть, что прогностический сценарий, выстроенный на основе данной парадигмы, отнюдь не предполагает бесконфликтности. В политическом отношении он не менее драматичен, чем предыдущий, ибо из того факта, что процесс глобализации, в принципе, можно демократизировать и унифицировать по единым критериям социальной справедливости и демократической доступности, вовсе не следует, что те социальные силы, которые уже освоили его как свою привилегию, не станут ожесточенно сопротивляться и не спровоцируют тем самым новые гражданские и мировые конфликты и даже войны.
Для прогнозирования событий по данному сценарию важно оценить глобализацию по культурно-антропологическому и социально-психологическому критериям. Именно: какие человеческие типы легче становятся глобалистами, то есть достигают той степени пространственной и межгрупповой мобильности, которая лежит в основе всякого рода планетарных интернационалов. По этому критерию наименее приспособленным к глобализации оказывается тип предпринимателя-трудоголика, сохранившего реликты патриархальной морали и связь с «почвой». Этот тип правого националиста оказывается наиболее отлученным от всякого рода «интернационалов». Сам язык его, лаконичный, прямой, привязанный к реальности, менее всего годится для следования идеологической моде и эффектных манифестаций.
По антропологическому критерию к глобализации восприимчивы два типа: ростовщическо-спекулятивная среда с группирующейся вокруг нее потребительско-гедонистической «богемой» массового общества, с одной стороны, и левый авангард с группирующейся вокруг него легковоспламенимой «революционной богемой» — с другой.
По сути дела, оба эти типа представляют разновидности homo ludens («играющего» человека досуга).
Задолго до того, как спекулятивная диаспора создала свои виртуальные миры в области экономики, левая революционная диаспора стала создавать виртуальные миры политики со всеми ее мифами «светлого будущего».
Посткоммунистическая фаза мирового социокультурного цикла, сменившая леворадикальную фазу, казалось, навсегда похоронила этот тип. Но, судя по тому, сколько злоупотреблений успели сделать либеральные активисты антикоммунизма, скольких богов они оскорбили, сколько святынь осквернили, нам следует ожидать возможной обратной реакции. Сценарий, связанный с консервативно-патриархальной реакцией, был представлен выше. Он отражает и реакцию на процесс глобализации как таковой. Но весьма вероятно, что процесс глобализации будет продолжен и в следующей фазе мирового социокультурного цикла, связанной с возвращением к леворадикальной политической доминанте. Важно уяснить себе, кто именно будет воплощать эту фазу.