"Молитва, молитва к Богу, - произнес про себя Иисус, - вот что будет для любого человека надежной защитой от разных земных бед и неурядиц, от боли, мучений и страданий. Бог - Видящий, Слышащий и Милостивый - всегда поможет и наставит на путь истины, сотрет нежно с очей слезу и успокоит душу Своей благодатью".
От таких мыслей на душе Иисуса невидимые пальцы играли, как на струнах, хвалебную Песнь Богу:
Мой Бог, будто Солнце на небе,
Мой Бог мне опора и щит!
Дает благодать всем по вере
И учит в Любви людей жить![26]
И вдруг полились другие строчки:
Бог внимает просящим
И дает благодать,
Очищает тех счастьем,
Кто живет при мольбах.
Господь Царствует мирно над всеми,
Он - Всевидящий, Слышащий, Щедрый![27]
Эти слова сами возникли в его голове, видимо, оттого, что он был знаком со многими текстами песен Давида и других песнопевцев, то есть со священными текстами Псалтыря.
Душа Иисуса ликовала и ему было легче переносить накатывающийся голод. Тем более Иисус знал, что во время голодания, как обычно, четвертый и пятый дни бывают критическими для плоти. В эти дни через медитации можно в себе выявлять совершенные грехи, связанные с питьем и едой.
Иисус почувствовал, что солнце пребывало уже в зените. Было нежарко, дул приятный ветерок. Он встал на ноги, поднял накидку, отряхнулся от песка и направился к тому камню, у которого он медитировал. Магический круг он не собирался чертить, ибо сердце ему подсказывало, что лучшей защитой является молитва к Богу Единому, даже в тот момент, когда он вдруг окажется вне своего физического тела, то есть будет пребывать в астральном теле. Находясь в астральном теле, человек может видеть другой, более тонкий мир или миры и ощущать их так же реально, как физический мир. Эти переходы сознания из плоти человека в астральное тело бывают порой незаметны, особенно тогда, когда окружающий пейзаж земного мира остается подобным и в астральном мире.
Устроившись удобно около камня, скрестив ноги и опираясь спиной о камень, Иисус сидел прямо, уверенный, что Бог ему поможет рассмотреть его скрытые грехи и через молитву очиститься, пройти переплавку в искушениях. Он накрыл голову накидкой так, что она прикрывала верхнюю часть лица и создавала полумрак для прикрытых глаз, чтобы дневной свет не отвлекал от тех видений, которые предстанут перед ним.
Молитва-мантра спокойно зажурчала в голове Иисуса, что позволяло ему окунуться вглубь сознания. Всплывали мысли о еде и питье, но монотонная благодарственная мантра растворяла эти мысли в божьей благодати. Все его сознание погружалось в точку, которая для него становилась пространственным окном в миры видений. Он не чувствовал своего тела, ему казалось, что он летит через какое-то пространство, которое ощущалось замкнутым, как большая дыра в пещере. Перед взором Иисуса проплывали причудливые картины с богатой, разнообразной палитрой цветов.
Вдруг перед ним открылось другое пространство, и он увидел живописные пейзажи земли. Он парил над холмами, долами, направляясь к основанию одной горы. Вот он начал приближаться к земле. Иисус ощущал быстроту полета, и ему казалось, что он может разбиться, земля приближалась стремительно. Он закрыл глаза и подумал: "Все..." Неожиданно для себя, он окунулся во что-то мягкое. Открыв глаза, он увидел перед собой совершенно четко и ясно землю, камешки, травинки. Каждую песчинку он мог разглядеть со всеми подробностями. Но Иисуса интересовало его тело: нет ли на нем каких-либо повреждений, ушибов, переломов от такого падения. Все было нормально. Никакого дискомфорта в теле он не ощущал.
Иисус встал, отряхнул полы своей длинной белой рубахи, но рубаха была чиста. Он огляделся вокруг, рассматривая местный пейзаж около небольшой горы, и только затем устремил свой взгляд на вершину. Ему показалось, что там, на вершине горы сидел Ангел Господень и смотрел вниз по другую сторону горы. Ноги Иисуса сами направились к этому Ангелу, ибо ему тоже захотелось взглянуть туда, куда так внимательно и заворожено смотрел Ангел.
Восхождение на вершину горы не было делом из легких. Каждый шаг подъема он ощущал на себе так, как будто помимо себя он нес еще чью-то невидимую ношу. Он останавливался, чтобы передохнуть, отдышаться, и вновь его душа вела в гору. Сколько времени ушло на восхождение, он вообще не знал. Но поразительно, по мере приближения к Ангелу усталость исчезала, а страстное желание пить и есть растворялось. Тем более при себе у него не было ни хлеба, ни воды.
Ангел сидел на каменном возвышении на вершине горы, устремив свои взоры вниз. Крыльев за спиной Ангела он не видел, но все равно был уверен, что это Ангел Господень, от Которого исходил еле заметный приятный свет.
Иисус услышал голос нежного ласкового тембра, льющийся от Ангела, хотя он даже не повернулся к нему, а продолжал внимательно смотреть вниз:
- Мир тебе! Как видишь, и ты поднялся на эту гору, на вершину которой не могут подняться другие. Не каждому человеку дано это сделать, а только избранным, подобно сынам божьим или Сыну Божьему. Посмотри вон туда вниз, в долину.
- Мир тебе! - ответил Иисус и приблизился.
Когда Иисус подошел к Ангелу и взглянул вниз по другую сторону горы, то увидел огромные толпы народов, стремящихся взойти на эту гору. Трудно описать все то, что видел Иисус. Каждый человек из этой толпы пытался что-то нести на себе. В толпе были все слои населения всех возрастов, от малого и до преклонного: дети, старики, женщины, юноши, мужчины... - люди всех рас и национальностей.
- И куда они поднимаются? - спросил Иисус Ангела.
- Ты разве не видишь?
- Нет, пока не вижу.
- Они пытаются попасть в те или иные райские миры, чего страстно желают их души. Посмотри повнимательнее за теми, кто безо всего поднимается на эту гору, и, поднявшись на определенную высоту, они уходят в сторону, передвигаясь уже по воздуху. Ибо каждому из них на определенной высоте открываются ворота, которые невидимы для других. Им открывается дорога по воздуху к этим невидимым воротам, хотя им кажется, что они продолжают свой путь по земле, - продолжал объяснять Ангел.
Сосредоточив свое внимание на тех, кто без груза поднимался в гору, Иисус вдруг заметил, что, действительно, на определенной высоте горы одни люди сворачивали в сторону и шли радостно по воздушной дороге к своим вратам рая. А другие поднимались выше по горе, и затем шли по воздушной дороге к другим вратам рая. Следующие поднимались по горе еще выше и, увидев райские врата, по воздушной дороге направлялись к ним.