Последующие разговоры были прерваны восторженными воплями одного из сорванцов викария Эймса, который сломя голову несся посередине улицы. Прежде чем он успел объяснить, чем вызвано такое поведение, в деревню галопом влетел всадник. Это был Тони.
Увидев небольшую толпу, он натянул поводья и поднял коня на дыбы, так что несколько мгновений собравшиеся в немом восторге взирали на него. Чистокровный жеребец фыркал и горячился, глаза его горели яростным огнем, он злобно грыз удила. В каждом его движении, в каждой линии благородной стати чувствовалась порода.
Тони в седле являл собой поистине великолепное зрелище. Он был без шляпы, но его аристократическое происхождение ни у кого не вызвало ни малейших сомнений. Он выглядел непозволительно красиво. Мужчина просто не имеет права быть таким привлекательным!
Его взгляд безошибочно нашел Дебору.
– Я не могу жить без тебя. – Он признался ей в любви прямо здесь, на площади, на глазах у жителей Айлэма, членов ее семьи и друзей, знакомых и соседей. – Поедем со мной, Деб, – просто сказал он. – Выходи за меня замуж.
Глаза Рейчел от изумления готовы были полезть на лоб, а многие женщины удивленно обмахивались ладонями, как веером. Даже мужчины выглядели потрясенными.
За исключением Генри. Он храбро шагнул вперед.
– Кто вы такой, сэр, что просите мою свояченицу уехать с вами?
– Я граф Бернелл, – ответил Тони, и в голосе его зазвенела нескрываемая гордость.
Одна из матрон восторженно выдохнула:
– Настоящий граф?
Она едва не упала в обморок, а другие принялись кланяться и прихорашиваться.
У Генри – да благословит его Господь! – достало смелости и самообладания поинтересоваться:
– Что заставляет вас думать, что она согласится?
– Вы хотите сказать, что она не вправе так поступить? – оскорбленным тоном поинтересовался Тони.
– Я всего лишь хочу сказать, что она должна сама сделать выбор, милорд.
Тони посмотрел Деборе прямо в глаза.
– Чего ты хочешь, любовь моя? Я предлагаю тебе все, что у меня есть.
Но Дебора не спешила бросаться ему на шею.
– А как же быть с разногласиями, которые возникли между нами, милорд?
Как ты намерен поступить с леди Амелией?
– На полпути в Дерби я сделал открытие, – ответил он, – в существование которого не верил вплоть до того момента, когда действительно потерял тебя.
– И в чем же оно состоит? – пожелала она узнать.
– Только ради любви и стоит жить. Деб, я еще не знаю, как выпутаюсь из неприятной истории, в которую попал, но я сделаю это – если ты будешь рядом.
Рейчел вздохнула и схватила Дебору за руку.
– Поезжай! Не будь дурой. Он любит тебя.
Дебора повернулась в зятю.
– Генри, ты не возражаешь, если я поеду с ним?
– И сделаешь меня свояком настоящего графа? И ты еще спрашиваешь! – Потом, отбросив шутки в сторону и вновь став серьезным, он заявил: – Мы благословляем тебя. – Чтобы подчеркнуть свои слова, он неловко обнял ее. – Теперь моя тетка окончательно перестанет совать нос в твои дела.
Они весело рассмеялись.
Дебора повернулась к жителям, которые, затаив дыхание, наблюдали за разворачивающейся у них на глазах сценой.
– Я никогда не забуду этого мгновения. Никогда!
– Поезжайте! – выкрикнула миссис Лутон, и ее напутствие хором подхватили все остальные.
Отбросив последние сомнения относительно того, правильно ли она поступает, Дебора последовала зову сердца.
Она подбежала к Тони.
Его жеребец, горячась, нервно перебирал тонкими ногами. Она протянула руку возлюбленному. Тот одним рывком, как пушинку, поднял ее в седло и усадил перед собой.
Дебора блаженствовала, вновь оказавшись в его объятиях. Она была там, куда стремилось ее сердце.
– Подождите! – крикнул Генри, – Каковы ваши планы? Граф вы или нет, но я не потерплю, если вы будете дурно с ней обращаться.
– Через три дня она станет графиней, – ответил Тони. Пришпорив коня, он пустил его галопом. Оглянувшись, Дебора увидела, что Рейчел и Генри, взявшись за руки, смотрят им вслед.
Что касается остальной аудитории, то жители деревни уже расходились по домам, торопясь поделиться с соседями и друзьями последними сплетнями.
Дебора откинулась назад и прижалась к груди Тони.
– Мы только что породили новый скандал, – заметила она.
– Нет, любовь моя, – поправил он. – Мы только что стали легендой.
Экипаж Тони поджидал их в нескольких милях дальше по дороге. Завидев Дебору, кучер приподнял шляпу:
– Рад видеть вас снова, миссис Персиваль.
– Благодарю вас. Я тоже очень рада, что вернулась, – призналась Дебора.
Тони поспешно подсадил ее в экипаж.
– В Гретну, Дэвис! И не останавливайтесь, пока мы не доберемся туда.
– Будет исполнено, милорд.
Не успела дверца захлопнуться, как Дэвис щелкнул кнутом, и кони сорвались с места. Тони привлек Дебору к себе.
– Теперь ты моя.
Она кивнула в ответ, стараясь не думать о леди Амелии и грядущем скандале.
Но он легко прочел ее мысли.
– Я откажусь от своего слова, Деб. Я возьму вину на себя и сделаю все, что в моих силах, чтобы леди Амелия никоим образом не пострадала. – Он поцеловал ей руку. – Мы должны рискнуть.
Дебора оказалась достаточно эгоистичной, чтобы не возражать.
Они быстро мчались вперед, меняя по пути лошадей и кучеров. Они не останавливались даже на ночлег и спали в экипаже. Если кому-то из них и приходила в голову мысль, что спешить теперь незачем, никто не высказал ее вслух. Он держал ее в своих объятиях, обещая, что в следующий раз они будут заниматься любовью уже в качестве мужа и жены.
На следующий день к полудню они достигли границы.
Рассказы, которые Дебора слышала о Гретне, шотландской деревушке, в которой английские пары могли обвенчаться безо всяких формальностей, оказались намного романтичнее действительности. По улицам не двигались свадебные кортежи, а люди, которых она видела, выглядели богобоязненными и добрыми христианами.
Их кучер направил карету во двор кирпичной гостиницы, стены которой поросли мхом. Называлась она «Узы брака».
– Ну что же, – заметил Тони, – название подходящее. Ты готова, любимая?
Да, она была готова. Однако непременно должна была еще один, последний раз высказать вслух свои сомнения.
– Я не могу не беспокоиться о леди Амелии. Мне бы не хотелось, чтобы она пострадала.
– Я предложу Лонгесту любую реституцию,[6] какую он только пожелает, за исключением того, чтобы отказаться от тебя, – пообещал Тони. – Кроме того, должен заметить, что ты терзаешься чувством вины, но если бы карты легли по-другому, то она бы и не вспомнила ни о тебе, ни о твоих чувствах.
– Она еще молода, – ответила Дебора, – а чувство вины усиливается с возрастом.
Тони рассмеялся.
– Хорошо сказано. Пойдем, я хочу увидеть, как ты станешь новобрачной.
Он выбрался из кареты и подал ей руку. Дебора последовала за ним, и они, войдя в гостиницу, оказались в огромном помещении, где, по-видимому, размещались бар и столовая. Их шаги гулко звучали по недавно подметенному и чисто вымытому деревянному полу. В дальнем углу комнаты они заметили служанку и владельца гостиницы, которые внимательно наблюдали за молодой, хорошо одетой парой, обменивающейся брачными клятвами перед лицом добродушного джентльмена, без лишней официальности проводящего церемонию. В одной руке он держал здоровенную кружку с элем, а другой сжимал черный молитвенник. Широкополая шляпка полностью скрывала лицо невесты, а жених стоял, повернувшись к ним спиной.
Кланяясь, к ним приблизился владелец гостиницы, невысокий пухленький коротышка с копной рыжих волос.
– Меня зовут Рейд, – заявил он вместо приветствия. – У нас сейчас идет бракосочетание.