Нет. Я не должна думать об этом. Нет.
В конце концов засыпаю глубоким и беспробудным сном, из которого меня вырывает громкий сигнал будильника. Переворачиваюсь на другой бок и лениво потягиваюсь, прежде чем вспомнить, что не одна в постели.
Только вот сейчас здесь полно места. Его нет.
Неужели кто-то пробрался сюда ночью? Сбрасываю одеяло, иду через комнату к будильнику, осматриваясь в поисках Маркова. Что-то случилось? Он…
До меня доносится звук воды из ванной. Хорошо. Он принимает душ, а я просто не услышала из-за звона будильника.
Этот человек вообще когда-нибудь спит?
Не позволю ему опередить меня снова. Я с вечера приготовила спортивную одежду, поэтому быстро стаскиваю пижаму, стоя спиной к ванной, и натягиваю шорты. В этот момент открывается дверь ванной.
— Стой! Не выходи, я переодеваюсь, — быстро говорю, и, как всегда, мои щеки начинают гореть. Кажется, будто тепло поднимается по шее до самой линии роста волос.
Чувствую его присутствие с другой стороны двери, он стоит неподвижно, пока я быстро натягиваю вещи.
— Ладно, — выдыхаю, поворачиваясь спиной, чтобы он не видел мое лицо. — Я закончила.
Дверь ванной со скрипом открывается, когда я наклоняюсь, чтобы надеть носки.
— Если ты не хочешь, чтобы я видел тебя голой, возможно, было бы разумно не одеваться в комнате, которую мы делим, — саркастично говорит он.
— Довольно трудно это сделать, когда ты оккупировал гребаную ванную.
Встаю, чтобы посмотреть ему в лицо, и почти теряю самообладание, понимая, что на нем нет ничего кроме полотенца, низко висящего на бедрах. Господи. Резко разворачиваюсь, чтобы не пялиться на его грудь, похожую на каменную стену, и едва не падаю, путаясь в собственных ногах.
Он хватает меня за руку, удерживая в вертикальном положении, его лицо снова становится бесстрастным, а губы сжимаются в тонкую линию. Интересно, я вчера просто придумала себе его теплое отношение ко мне и флирт?
— Что я тебе говорил насчет твоего языка?
Прежде чем он снова выведет меня из равновесия, вырываю руку и направляюсь к ванной, но он хватает меня за косу, растрепанную после сна. Я замираю.
— Я задал тебе вопрос, Вера.
— Эй!
Нет, определенно, что-то там себе напридумывала.
— Отпусти мои волосы, — сердито говорю я. Это доминирующее движение буквально выбивает почву из-под ног. Черт возьми, может я бы и хотела взять себя в руки и не реагировать так бурно, но мое сердце уже пустилось вскачь, а в груди нарастает тепло.
Вместо того чтобы отпустить, он наоборот сжимает волосы крепче и еще раз дергает их.
— Что я сказал?
Вздыхаю. Он продолжает держать меня за волосы. Мы вообще собираемся на пробежку…
— Ты сказал мне вести себя хорошо, — говорю слащавым тоном. — Извиняюсь. Теперь отпусти, чтобы я могла спокойно пописать.
Он действительно отпускает, но не раньше, чем дает мне шлепок по заднице.
— Эй!
— Не говори, что тебе не понравилось, — отвечает он, отворачиваясь и вытаскивая одежду из сумки.
О, Боже. Какое у него самомнение. Заносчивый придурок.
Он увидел какие романы я читаю? И теперь вбил себе в голову, будто хочу, чтобы надо мной доминировали.
Подхожу к ванной и уже собираюсь громко хлопнуть дверью для большего эффекта, но передумываю, чтобы он случайно не решил, что я опять «плохо себя веду»... или что-то в этом роде.
Или же... что он решит «наказать» меня.
Хочу ли я, чтобы мной командовали?
Разглядываю себя в зеркале. Волосы взлохмачены, а наполовину расплетенная коса напоминает о том, как он аккуратно перебирали их пальцами. Мои щеки до сих пор пылают, и румянец распространяется до самой груди, выглядывающей из спортивного топа. Сердце колотится так сильно, что его удары отдаются даже в ушах. А пульсация между ног после того шлепка? Отрицать бессмысленно.
Да. Да, я определенно хочу. Его.
Черт.
Выдавливаю зубную пасту на щетку, включаю воду и пытаюсь справиться с хаосом в голове: возражения, мысли, страхи. А что, если мой отец узнает?
Отец ничего обо мне не знает. Его никогда не интересовало, чем я занимаюсь, так почему бы это вдруг изменилось сейчас?
К тому же никто не говорит, что мы должны становиться парой. На дворе 21 век. Мы можем... просто флиртовать.
Может быть, даже завести... как их там называют? Отношения без обязательств.
Споласкиваю щетку, но прохладная вода никак не охлаждает жар, который разгорается внутри. Напоминаю себе, что мы притворяемся супружеской парой. Для убедительности, между нами, должна быть химия, верно?
— Ты собираешься выходить или как? Сколько времени нужно, чтобы сходить в туалет? — его грубый, нетерпеливый голос нарушает тишину.
Ужас. Как хорошо, что он не мой настоящий муж.
— Сколько потребуется! — отвечаю резче, чем хотела. Отстой.
— Нам пора выходить.
— Ох, отвали, Марков! — огрызаюсь, прежде чем успеваю себя остановить.
Блядь.
Думаю, можно было ответить и повежливее. Он не тот человек, который спокойно стерпит мою выходку.
Осторожно приоткрываю дверь, а он уже стоит в проеме, скрестив руки на груди. Его взгляд, которым он меня прожигает, не сулит ничего хорошего.
— Я все слышал, жена, — угрожающе мурлычет он, и этот низкий голос вызывает у меня дрожь по спине.
Сердце бешено колотится.
— Сейчас некогда разбираться с этим, но я запомнил. Тебе нужно выпить кофе или перекусить перед выходом? — спрашивает он, переводя взгляд на часы — У нас мало времени.
— После. Идем.
Утренняя прохлада освежает, ярко контрастируя с жаром между нами, пока мы выходим на улицу. Солнечный свет ярче, чем я ожидала, заливая его загорелую кожу мягким сиянием.
— Ничего себе, — произношу я, начиная легкую разминку перед пробежкой, пытаясь избавиться от напряжения. — Уже так светло.
— Летом солнце в Москве встает около четырех утра, — на удивление мягко говорит Марков, жестом показывая следовать за ним налево, когда мы достигаем развилки. — Рассвет был почти час назад.
— Ого, — выдыхаю я. — Ты знаешь, куда нам идти?
— Здесь много парков, подходящих для пробежек, но я предпочитаю парк возле Кремля. В такую рань там никого нет.
Ах, вот почему он настоял на такой рани, чтобы избежать толпы. Ничего не имею против.
Начинаем набирать скорость. Мягкий рассеянный свет и почти пустые улицы создают атмосферу спокойствия и умиротворения. Мне нравится.
При этом природа уже проснулась. Птицы поют, а маленькие зверьки бегают между зелеными кустами, то появляясь, то исчезая. А проезжающих машин практически не видно.
— Здесь красиво, — говорю я. — Просто великолепно.
— Спасибо, — отвечает он, будто я только что сделала ему личный комплимент. — Через пару часов все изменится, но сейчас здесь самое теплое время года. Обязательно посетим и другие парки. Мы не будем бегать по одному и тому же маршруту каждый день, Вера.