— Пожалуйста, продолжай! Я сделаю все, что ты скажешь. Ты сказал, что ты мой муж, разве не это делает муж? Господи! Прошу тебя!
Уступаю ей, легким движением заставляя выгнуться дугой на кровати. Ее безмолвная мольба громче любого крика.
— Теперь ты будешь слушаться?
— Да, да, да! Пожалуйста!
— Хорошая девочка, — хвалю, награждая ее послушание ленивым движением пальцев. — Это то, чего я ждал от тебя. Ты так радуешь меня. Такая милая, хорошая девочка, — целую ее в щеку и снова провожу рукой. — Кончай на мои пальцы, Вера. Хочу увидеть, как ты кончаешь.
Накрываю ее рот поцелуем, и она вздрагивает подо мной. Я продолжаю двигать пальцами, доводя ее до пика. Веру захлестывает неконтролируемый и неистовый оргазм. Она наслаждается им, мой рот заглушает ее крики, а наслаждение смешивается с моим.
Она обмякает, обессиленная. Мои пальцы задерживаются, наслаждаясь последним прикосновением.
Осторожно укладываю ее на подушки, глаза затуманены, после только что пережитого.
— Это было прекрасно, — мягко признаюсь я. — Так искренне. Так свободно.
И нежно целую в лоб.
Между нами повисает молчание.
— Как ты себя чувствуешь, Вера?
Ее взгляд очень серьезен, когда она шепчет: — Мне страшно, Марков.
Обнимаю ее, поглаживая по растрепанным волосам, побуждая поделиться своими мыслями.
— Поговори со мной, Вера.
Она замолкает и делает глубокий вдох, прежде чем заговорить. Спрятав лицо в одеяло и избегая моего взгляда, она выдавливает из себя: — Это было самое горячее, что я когда-либо испытывала в своей жизни.
Черт возьми.
Переворачиваю ее и сажаю к себе на колени, чтобы оказаться лицом к лицу. Я зашел слишком далеко, нет пути назад.
Мой напряженный член упирается в ее разгоряченную попку. Подавляю стон, прежде чем продолжить: — Чего ты боишься?
— Я не знала, каково это будет, — шепчет она. — Я боюсь, что если мы продолжим... Если я...
Она пытается отвернуться, но я приподнимаю ее подбородок, возвращая взгляд на себя.
— Скажи мне.
Кажется, та небольшая порка, лишила ее способности скрываться от меня, потому что она открывает рот, и правда вырывается наружу.
— Если мой отец узнает, он тебя убьет.
Жить в одной комнате с моим фиктивным мужем просто убивает меня.
Я приехала сюда учиться, а не быть соблазненной самым горячим русским мужчиной, которого когда-либо встречала в своей жизни.
Но это первый раз, когда у меня появилась возможность оказаться рядом с мужчиной. И не просто мужчиной, а с сексуальным, доминирующим… Может быть, впервые смогу немного пожить.
Я приехала сюда доказать, что способна и достойна возможностей, которые мне выпали. Во мне полно решимости вырваться из ограничивающих оков мира, в котором выросла. Создать свою собственную судьбу. Почему романтика должна ограничиваться страницами вымышленных книг?
— Тогда мы должны сделать так, чтобы он не узнал, — говорит Марков с тем самым русским акцентом, от которого у меня все сжимается внутри. Почему он так спокоен? Такое чувство, что он совсем не боится моего отца.
Прикусываю губу, борясь с волнением. Подбираю слова тщательно, взвешивая каждое, прежде чем сказать: — Ты просил меня доверять тебе. И я действительно хочу этого. Но никогда не смогу жить с мыслью, что из-за моих решений кто-то пострадал. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, Марков.
Его взгляд заставляет мое сердце перевернуться. Он бережно берет меня за подбородок своей сильной, уверенной рукой. После нашей первой встречи было сложно представить, что он способен на такую нежность.
— Позволь мне об этом позаботиться. Пожалуйста. Эти книги, которые ты читаешь? О доминировании и подчинении? Они не только о сексе и о том, что происходит в спальне... В этом гораздо больше смысла. В реальной жизни это про доверие. Про умение отпускать. Тебе не нужно беспокоиться о своем отце.
Не уверена, что смогу остановиться, но в следующий момент мой мозг словно отключается, когда Марков наклоняется ко мне. О, Боже, кажется, он собирается меня поцеловать. У меня никогда не было настоящего поцелуя с настоящим мужчиной, только неловкие попытки, оставлявшие разочарование, где-то в задней части школьного зала на дурацких танцах.
— Мне нравится, как ты прикусываешь нижнюю губу, когда погружаешься в свои мысли. Мне нравится, какая ты естественная, грациозная и сдержанная, даже сидя у меня на коленях после того, как тебя отшлепали, — говорит он.
Мое сердце подскакивает к горлу. А затем его губы касаются моих, и я полностью теряюсь в ощущениях.
Я словно парю. Каждая клеточка моего тела пульсирует от желания и возбуждения. Когда его губы касаются моих, во мне разливается теплая волна, словно растопленный мед, сладкий огонь в жилах. Он притягивает к себе. Одна рука обнимает за спину, поддерживая, другая нежно удерживает за подбородок. Мои руки покоятся на его сильных, могучих плечах. И до меня ни сразу доходит, что я издаю тихий стон.
Не знаю, как долго мы целовались, но, когда наконец отстраняемся, задыхаясь, я буквально таю в его руках, словно согретая ириска. Сердце громко стучит в груди, и не понимаю, почему вообще возражала. Этот поцелуй был всем, о чем я мечтала.
— Мы будем двигаться медленно, Вера, — говорит он, уголок его губ чуть дергается вверх. Не знаю, видела ли я его улыбающимся до этого, но, если однажды увижу полноценную улыбку, боюсь, что влюблюсь в него безвозвратно. Но даже это малейшее движение губ кажется мальчишески обаятельным и согревает мое сердце.
Фыркаю.
— Медленно, — повторяю я. — Мы едва знаем друг друга, а ты уже отшлепал меня и поцеловал. Это нормально?
Его голос становится хриплым.
— Для мужа? Да.
О, Господи.
В животе все сжимается.
— Ложись спать, — приказывает он. — Подъем в 4:45, не забывай об этом.
— Ты уверен, что это необходимо? Мне кажется, что вставать в... — Марков отвешивает хороший шлепок по моей ягодице и тянет на кровать.
— Спать, юная леди, — от его теплого и властного тона у меня внутри творится что-то странное. — Уже забыла, что должна слушаться мужа? Idi v krovat. Спи.
Послушно переворачиваюсь на другой бок и смотрю в стену, адреналин бурлит во мне. Теперь я совсем не чувствую усталости.
— Не думаю, что смогу сразу уснуть. Раз ты мой муж, мне хочется хотя бы смотреть на тебя. Могу я это делать?
Он ложится рядом в одних боксерах.
— Хочешь пофантазировать перед сном? — дразнит он соблазнительно. — Я не против.
— Возможно, так и сделаю. А ты?
— Нет. Я собираюсь укрыть тебя одеялом, подождать пока уснешь, а потом приму душ и тоже лягу спать.
Мысль о голом Маркове под струями воды заставляет меня поерзать.
— Невозможно обходиться без должного количества сна.
— Пока справляюсь.
Из меня вырывается стон от внезапного осознания.
— Ты ведь слышал все, что я говорила по-английски, когда притворялся, да?
Он кивает.