Он слегка склоняет голову и уходит.
Мое сердце учащенно бьется. Я была всего в нескольких мгновениях от того, чтобы провести личный разговор с Марковым, снять наши маски, хоть ненадолго, пока отец отошел по делам. Как я могла забыть, что рядом с отцом всегда есть охрана?
Марков опускает взгляд на телефон, его пальцы летают по экрану. Он выглядит озабоченным чем-то, но я не понимаю, почему. Похоже, ему здесь некомфортно так же, как и мне.
Наконец, Марков кладет телефон на стол и склоняется ближе ко мне.
— Слушай меня, Вера, — говорит он тихо.
Вот он — настоящий Марков. Тот, которого я знаю за закрытыми дверями. Тот, кто обнимает меня по ночам. Кто внимательно слушает, когда я рассказываю о своей учебе и достижениях. И тот, кто заставляет мое сердце замирать одним лишь взглядом.
— Мм? — делаю глоток вина, чувствуя, как дрожат руки.
— Он не достоин тебя, — говорит Марков почти шепотом, так непринужденно, словно обсуждает наш завтрашний график. — И никогда не был. Вижу, как ты разочарована в нем, и это естественно. Он не знает тебя настоящую, но я всегда буду напоминать тебе с уверенностью. Это его потеря.
Он не ждет ответа и снова отстраняется, погружаясь в свой телефон, как раз в тот момент, когда мой отец возвращается за стол.
Сглатываю комок в горле и делаю еще один глоток вина.
— Твоя тетя говорит, что ты давно с ней не связывался, Марков.
— Виноват, — вежливо отвечает Марков. — Расписание Веры очень плотное, а я постоянно нахожусь рядом с ней, как вы понимаете, и недавно я сменил телефон. Контакты все еще синхронизируются. Пожалуйста, передайте ей, чтобы она позвонила или написала мне, я сразу отвечу. И еще, передайте мою благодарность за предоставленную возможность, — он бросает на меня многозначительный взгляд, пока отец отвлекается на официантку, прося у нее меню десертов. — Возвращение в этот город стало для меня незабываемым событием.
Его слова о возвращении, вероятно, относятся к Москве... правильно? Конечно, он имеет в виду о важности возвращения на родину. Слишком рискованно было бы благодарить моего отца за встречу... со мной?
Незабываемое событие.
Бросаю на него предостерегающий взгляд, как раз в тот момент, когда отец поворачивается к нам. Он смотрит на Маркова холодно, что меня удивляет. Большую часть ужина он старался расположить его к себе, будто это какая-то извращенная попытка завоевать союзника.
— Семья — самый ценный актив, — говорит отец серьезным тоном. — Не стоит забывать об этом. Твоя тетя — невероятная женщина, Марков.
Плотно сжимаю губы. У меня нет никакого желания слушать, как он восхваляет свою любовницу, даже если она родственница Маркова. Как бы я ни старалась мысленно отдалиться от своего отца, я не могу подавить настоящего разочарования от его холодного и эгоистичного поведения. Меня раздражает, что я продолжаю ждать хотя бы крошечный намек на его одобрение. Я надеялась, что к этому моменту уже поумнела.
Подношу руку к голове.
— Все было замечательно, но, похоже, у меня разболелась голова. Прошу прощения, — лгу отцу. — Пожалуй, откажусь от десерта и лучше вернусь в студенческое общежитие.
— Конечно, — отвечает отец, откладывая меню с десертами. Он берет в руки телефон и улыбается, явно увлеченный разговором с собеседником по ту сторону экрана. — Твоя тетя передает привет, Марков. Она интересуется как давно ты разговаривал со своей матерью.
Марков встает, улыбаясь.
— Я закажу машину для Веры. Моя тетя всегда так заботится о нас. Передайте ей: — Хорошая попытка.
И после этих загадочных слов сразу уходит.
Без него ощущаю себя опустошенной. Пока он был здесь, у меня был союзник. Встряхиваю головой, чтобы избавиться от этого ощущения. Я взрослая. Неделю назад справлялась без Маркова, и уж точно справлюсь сейчас.
Пока отец продолжает свою переписку, даже не замечая моего присутствия, у меня возникает внезапное осознание: это переломный момент в моей жизни.
Я ушла из дома. Начала свой путь. Отец ясно дал понять свои намерения и мотивы.
Я не нуждаюсь в поддержке отца. И в его любви тоже.
Я выбрала свой путь, а он выбрал свой.
Когда Марков возвращается, отец поднимается и небрежно целует меня в обе щеки.
— Спасибо, что скрасила вечер старика, — говорит он с почти ностальгической ноткой. — Марков, позаботься о моей дочери.
Он крепко пожимает руку Маркову.
Поддерживать образ непросто, старик.
— Конечно, сэр, — отвечает Марков, бросая в мою сторону многозначительный взгляд, который отец не успевает уловить. — Забота о вашей дочери — моя первостепенная задача.
Снова вижу что-то похожее на сожаление, промелькнувшее на его лице, но, после того как моргаю, оно снова становится бесстрастным, как всегда. У меня возникает стойкое ощущение, что Марков что-то скрывает.
Хотя, возможно, это действие выпитого вина. Я списываю это на воображение.
Кто-то дотрагивается до плеча Маркова.
— Никко?
Блядь.
Я смутно узнаю голос женщины позади себя, и она может все разрушить. Вера смотрит на меня, ее глаза широко раскрыты от удивления.
Оборачиваюсь к ней с невозмутимым лицом.
— Простите? — спрашиваю я на русском. — Могу я вам помочь?
Передо мной стоит пожилая женщина с седыми волосами, собранными в небрежный пучок. Ее голубые глаза добрые, лицо мягкое.
— Никко Романов, — говорит женщина. — Ты учился у меня в начальной школе. Неужели ты меня забыл?
— Очень жаль, — говорю извиняющимся тоном. — Меня зовут Павел, а не Никко. Мне часто говорят, что я похож на кого-то другого.
— Ах, — ее лицо омрачается, и я чувствую себя полным придурком. Дерьмо. Но если кто-нибудь узнает, кто я на самом деле, все будет кончено.
— Ты и правда очень на него похож, — говорит она, бросая на меня любопытный взгляд. Она не верит. — Жаль. Мне нравился Никко, я была бы рада его встретить. Доброй ночи.
Она поворачивается и уходит.
— Что это за женщина? — спрашивает Вера. — И почему она назвала тебя Никко?
Молча пожимаю плечами, пока мы направляемся к машине. Адреналин бушует во мне, и мне хочется что-то разбить.
— Она приняла меня за какого-то Никко. Ее бывшего ученика, — отвечаю с натянутой улыбкой. — Я учился в начальной школе больше двадцати лет назад.
Вера усмехается, садясь в машину.
— Постоянно забываю, какой ты старый.
Ну да, я очень похож на старика. Закрываю дверь с громким стуком. Мне нужно срочно сменить тему.
Окна машины тонированные, и мы совсем одни. Сидим так близко друг к другу, что наши колени соприкасаются в темном салоне. Протягиваю руку, словно собираюсь нежно коснуться ее щеки, но вместо этого вплетаю пальцы в ее волосы и резко дергаю.
— Называешь меня старым?
Ее глаза на мгновение расширяются, но затем она ухмыляется, облизывая губы.
— Нет, — отвечает она с намеком на насмешку. — Никогда… дедуля.