— М-м?
— Ты и Марков. Как наш Джейсон Борн?
Смотрю Маркову прямо в глаза, пока отвечаю.
— Он чертовски властный. Еще и старомодный. Думает, что знает все. И он даже не позволяет мне войти в нашу комнату, то есть в мою комнату, без предварительного осмотра на безопасность.
Мои щеки горят. Я рада, что моя мама находится за тысячи километров и не видит, как покраснела. И если он заметил эту маленькую оплошность, то не подает виду.
— Конечно. Мужчины вроде него всегда такие, знаешь ли. Всегда.
Я бы хотела, чтобы Маркова сейчас не было здесь. Мне хочется поговорить с ней... откровенно. Как женщина с женщиной. Обо всем.
Мама, почему я такая сильная и независимая, но жажду его доминирования?
Как можно оправдать то, что я современная женщина, но все же позволяю ему командовать мной?
Как мне найти баланс в том, чего хочет мое тело, и то, что мой разум считает правильным?
И самое главное...
Как я могу любить мужчину, который для меня под запретом?
Но ничего не спрашиваю. Не задаю ни одного из этих вопросов и просто уверяю, что у меня все в порядке.
И Марков тоже.
Говорю, что люблю ее и что не могу дождаться возвращения домой.
— Будь рядом с ним, дорогая. Твой отец совершил много ошибок в жизни, я знаю, но назначение Маркова твоим телохранителем было одним из его лучших решений. И, кстати, Вера... нам с тобой нужно поговорить.
Почему эти слова всегда пробуждают во меня страх?
— Что случилось? Все в порядке?
— Да, да, не волнуйся. Просто звонил твой отец. Он сказал, что в эти выходные в Москве будет благотворительный вечер, и он хочет, чтобы ты присутствовала. Я знаю твое отношение к нему...
— Нет, мама. Недавно у нас был совместный ужин, и это просто кошмар. Фу. Мне было так неприятно находиться рядом с ним. Он такой самовлюбленный! Кроме того, у меня нет времени на благотворительные вечера.
Мне становится неловко, когда слышу ее вздох на другом конце провода.
— Я понимаю, Вера. Правда.
— Тогда зачем заставляешь меня идти? — чувствую себя обиженным подростком. — Это уже перебор. Почему он настаивает, чтобы я ходила на эти мероприятия?
— Потому что он пытается наладить отношения. Он думает, если ты увидишь его в компании товарищей, то станешь думать о нем лучше. Потому что ты его дочь, Вера.
Ненавижу, что отец ставит маму в такое положение. Она, должно быть, ненавидит его больше, чем я, но понимает, что связана браком с могущественным человеком из Братвы. Мама знает, что у него есть любовницы, и он давно нарушил все брачные клятвы. После всего этого еще заставляет ее выполнять приказы, потому что он, властолюбивый засранец, может это делать. Без него она была бы без гроша в кармане, бездомной и отвергнутой всеми, кого знает. Это отвратительно и несправедливо.
— Дело не только в этом, мам. Это еще и для того, чтобы он выставлял меня напоказ, а сам предстал в лучшем свете. Ему нет дела до того, что я его дочь. Никакого! Мое мнение не изменится только потому, что он одну ночь будет играть роль благодетеля.
Марков ерзает на кровати. Повернувшись, замечаю, как он постукивает по запястью, словно напоминая, что пора заканчивать разговор. Мой пульс учащается.
— Присутствие Маркова рядом с тобой могло бы сделать ситуацию немного более терпимой, да?
Тут бы я поспорила.
В конце концов, соглашаюсь, тяжело вздохнув. Не хочу усложнять жизнь маме из-за своих принципов. У меня есть обязательства, и это одно из них.
— Хорошо. Я пойду.
— Спасибо, дорогая. Знаю, как это нелегко для тебя.
Разговариваем еще немного, и должна признать, я намеренно затягиваю разговор, потому что немного... нервничаю... от того, что ожидает меня после.
Наконец, положив трубку, поворачиваюсь к Маркову.
— Что она попросила тебя сделать? Ты была недовольна. Что происходит?
Вздыхаю и качаю головой.
— Отец желает, чтобы я пошла на какой-то благотворительный вечер, и он хочет, чтобы пошла с тобой. Не хочу идти. То есть... твоя тетя, его любовница в Москве, да? Уфф. — Не могу даже думать о том, что Марков имеет что-то общее с одной из многих женщин, с которыми отец изменяет маме.
— Ага. И когда мероприятие?
На его лице снова непроницаемое выражение, но, похоже, он тоже не в восторге от этой идеи.
— Я знаю, ты не любишь людные места. И тебе больше по душе остаться здесь, где все, по крайней мере на данный момент, предсказуемо и безопасно.
— М-м. Да. И почему твой отец сам тебе не сказал, что хочет, чтобы ты посетила этот... как ты его назвала? Благотворительный вечер?
— Уфф, потому что он всегда так делает, — подавляю желание заскулить. — Если он подозревает, что я не захочу выполнять его пожелания, он просит маму поговорить со мной вместо него. Я просто не могу ей отказать.
— Понятно. И когда?
— В эти выходные. И Марков, если он думает, что может выставлять передо мной свою любовницу... Мне все равно, твоя она тетя или нет. Это просто неправильно.
— Согласен, — говорит он с серьезным кивком. — В любом случае, мы разберемся с деталями предстоящего мероприятия. Но пока что займемся текущим вопросом.
Отворачиваюсь и прикусываю губу.
— Насчет этого...
— М-м, — он произносит серьезно, протягивая руки, чтобы схватить меня за бедра. — Я ведь предупреждал, что тема не закрыта, верно?
— Да, но...
— Никаких «но». Иди сюда, Вера. Мы поговорим прямо сейчас. У меня на коленях.
— Марков! — протестую я, пока он перекидывает меня через свое колено. Он ничего больше не предпринимает, только кладет свою большую ладонь на мою задницу.
— Теперь, — продолжает он, — давай поговорим.
Мгновенно возбуждаюсь. Кажется, будто вся кровь в моем теле устремилась между ног.
— Ты ослушалась папочку, да, Вера?
Почему это кажется таким неправильным, но так... почему мне нравится слышать, как он это говорит?
— Эм. Возможно, да.
Задыхаюсь, когда его ладонь со шлепком опускается на мою попку. Вспышка возбуждения ускоряет пульс. С трудом сдерживаю стон.
— Здесь нет никаких «возможно»!
— Нууу... у меня была веская причина, — начинаю я, и он снова шлепает меня.
— Давай послушаем причину, — говорит он. — Хотя могу гарантировать, что ты всегда будешь отвечать за непослушание.
— Я... я...
Кажется, в моей голове произошло короткое замыкание.
Хочу ли я этого?
Да, хочу.
Но... папочка?
Боже, как горячо.
Я плохо соображаю.
Я взрослая женщина!
Взрослая женщина, которая обожает, когда ее называют маленькой девочкой... он называет.
Но он собирается отшлепать меня, и говорит о всяких вещах вроде... повиновения.
Горячо.
Боже!
— Я боялась за тебя. И не хотела, чтобы тебе причинили вред. И я... — ладно, сейчас будет жестокая правда. — Я еще не поняла, что чувствую, когда ты мне приказываешь.
Уже готовлюсь к очередному шлепку, но вместо этого он ласкает мою попку рукой.