— Я знаю, что ты не являешься классическим определением хорошего человека, Марков. Знаю, — я фыркаю. — Я умная девочка, помнишь? Ты сам так сказал. Жизнь — сложная штука. Мы справимся. У нас все получится.
Он прижимает меня к себе так сильно, что едва могу дышать, потом берет мое лицо в свои руки, а взгляд прожигает насквозь.
— Жизнь сложна. Да, — говорит он с кивком.
— Мы справимся, — шепчу в ответ. Но даже произнося эти слова, сама ощущаю их бессмысленность.
Он прижимается к моим губам, и все мысли резко обрываются. Я едва могу вспомнить, о чем мы спорили. Не помню, как мы здесь оказались и куда идти дальше. Когда его язык переплетается с моим, чувствую соленый вкус слез.
Мы отстраняемся друг от друга, соприкасаемся лбами и переплетаем наши пальцы. Цепляемся друг за друга. Нас окружает страх, смешанный с любовью, и тень прошлых преступлений, смешанных с благодатью.
Смогу ли я простить его за преступления, которые он совершил? Насколько хорошо я знаю его на самом деле?
— Ты права, — шепчет он, облизывая губы. — Что бы ни случилось… что бы ни произошло… Мы идем на огромный риск, но мы справимся.
Почему его слова кажутся неубедительными?
Почему я сомневаюсь в его искренности?
Куда, на самом деле, мы идем дальше?
— Позволь мне сделать звонок, — шепчет он. — Я могу узнать заметила ли что-нибудь внешняя охрана. Нам не нужно принимать решение прямо сейчас, кроме того, сегодня ужин с твоей группой.
— Да. Верно.
Встаю с кровати и иду выбирать во что переодеться, попутно наблюдая за тем, как Марков достает телефон из тумбочки и с очень серьезным видом что-то в нем набирает.
Окно теперь закрыто, как и должно было быть изначально.
Надеваю джинсы и облегающий топ. Хотя Марков занят в телефоне, он подзывает меня пальцем.
Подхожу, и он улыбается мне, одной из тех широких, искренних улыбок, таких редких, как солнечное затмение, и ярких, как полуденное солнце летом. Оставляю поцелуй на его колючей щеке.
— Ты чертовски прекрасна, — говорит он. — Мы справимся, Вера, — глубокий тембр его голоса кажется зловещим, когда он произносит: — Несмотря ни на что.
Я: Алекс, скажи, был ли кто-то возле нашей двери с 18:30 до 19:40. Очень важно.
Алекс: Никого не было в это время рядом, только Ирина, руководитель программы, проходила мимо в 19:40. Что происходит?
Пересказываю брату все. У нас нет секретов друг от друга. Но я понятия не имею, как рассказать ему... об этом. Я не могу предать свою семью, но и женщину, которую люблю, тоже.
И да, я признаю это, хотя бы перед самим собой. Я люблю Веру Иванову. Вопреки здравому смыслу и голосу разума, влюбился в эту сильную, яркую, умную, прекрасную женщину. Поэтому делаю то, что уже стало привычкой: говорю полуправду.
Я: Окно было открыто, и я подумал, что кто-то мог подсмотреть. После последнего происшествия опасаюсь худшего.
Алекс: Все чисто, брат. Наши источники сообщают, что ее отец все еще в городе. Может пора действовать?
Глубоко вдыхаю и выдыхаю.
Я: Пора.
Убираю телефон в карман и отпускаю Веру. Она поднимает голову с моего плеча.
— Я хорошо справилась, папочка?
Целую ее в лоб.
— Ты большая умница, малышка. Пойдем поужинаем.
Даже если Ирина что-то и заметила, она не подавала виду. Она широко улыбнулась, как обычно, и напомнила мне, что скоро ужин. Когда я сказал, что мы будем, она сказала, что увидимся там.
И все же чувствую, как меня разрывает на части. Я должен защищать Веру любой ценой, даже если это означает причинить ей боль.
Должен.
Взявшись за руки, мы идем в столовую, на входе пересекаясь с американцем. Он только коротко кивает нам и заходит внутрь. Максим, обычно молчаливый и отстраненный, улыбается Вере.
— Это было невероятно. Ты рассказала Маркову о своем сегодняшнем прорыве?
— Рассказала, — тепло отвечаю я, обнимая ее за плечи. — Я очень горжусь ей. Именно поэтому мы здесь.
— Именно для поэтому мы все здесь, — говорит профессор Морозов, присоединяясь к нам. — Сегодня знаменательный день, и это повод для празднования.
Он достает из-под своего лабораторного халата бутылку охлажденного вина и открывает ее.
— Я уже думала, что он подаст его в лабораторных колбах, — шепчет Вера мне на ухо.
Сдерживаю смешок.
— Это ужасно.
— Ох, милый, поверь, в лаборатории я видела вещи и похуже.
Здесь, в такие маленькие моменты нормальной жизни, мне кажется, что у нас все могло бы получиться. Что мы с Верой могли бы быть обычной парой, не связанной ограничениями и требованиями семьи.
Но у меня никак не получается избавиться от ощущения, что что-то не так. Алекс убеждает, что никто ничего не видел. Ирина ведет себя обычно, а сокурсники Веры вдохновлены своими сегодняшними результатами и гордятся ею. Даже Джейк нехотя поднимает тост в ее честь и признает, что впечатлен прогрессом, которого они достигли.
— Думаю, после сегодняшних событий, мы все заслужили отдохнуть в эти выходные, — предлагает Морозов в конце ужина. — Вы все так усердно работали, а некоторые даже успевают бегать на рассвете.
Его глаза лукаво поблескивают, глядя на нас.
Вера удивленно смотрит на него.
— Вы нас видели?
— О, да, — говорит он подмигивая. — Старик ничего не упускает.
— Вы двое такие целеустремленные, — говорит София. — К концу дня у меня просто нет сил ни на что кроме, как добраться до кровати, и не вставать с нее пока не придет время собираться в лабораторию.
— Согласен, — соглашается Лиам. — Дни длинные и утомительные. Я рад возможности отдохнуть.
— И я тоже, — добавляет Ирина. — Как раз планировала уехать, чтобы посетить одно благотворительное мероприятие в эти выходные.
Вера совершенно не умеет скрывать свои эмоции. Испуг моментально отражается на ее лице.
— Правда? — спрашиваю я, протягивая руку к бутылке вина, чтобы наполнить наши бокалы. — Мы с семьей Веры тоже собираемся. На какое именно мероприятие Вы идете?
— О, я не помню названия, — отвечает она, качая головой. — Где-то в районе Останкино…
Выдыхаю с облегчением и под столом ободряюще сжимаю ногу Веры, одновременно качая головой. Останкинский район находится в самой северной части Москвы, но не так далеко от того места, куда поедем мы.
— Вам помочь с организацией транспорта? — спрашивает Морозов.
Качаю головой.
— Спасибо, не нужно. Я уже все уладил.
Ирина улыбается.
— Думаю, в будущем нам стоить рассмотреть возможность, чтобы все студенты могли приезжать со своими заботливыми и поддерживающими партнерами. Как вы считаете? — спрашивает она Морозова. — Дополнительный бонус.
Все смеются, когда приносят десерт, но мне от этого не становится легче.
Сегодня мы были на волоске от краха.
У меня есть задание, которое я должен выполнить. Миссия. Но я не могу допустить, чтобы Вера пострадала.
Пора действовать.