— Вера, — начинает Ирина приторным тоном, резко контрастирующим с ее формальным приветствием. — Есть многое, чего ты не знаешь о своем отце, обо мне и о настоящей причине, по которой Марков здесь.
Смотрю на Маркова, ища на его лице хоть какие-то признаки отрицания, но не нахожу. Его челюсть сжата, взгляд не отрывается от Ирины, словно он пытается разгадать сложную головоломку.
— Говори, Ирина, — требует Марков низким угрожающим голосом. — Заканчивай спектакль. Кто ты на самом деле и зачем ты здесь?
Ирина выдыхает, ее изящная манера поведения на мгновение исчезает, и она жестом указывает на уютный уголок у камина.
— Давайте присядем. Пришло время прояснить ситуацию. Хотя я могла бы задать тебе тот же вопрос, не так ли?
Она берет свой бокал и продолжает.
— Во-первых, Вера, мы с твоим отцом больше, чем просто старые знакомые, как тебя пытались убедить, — говорит она, делая глоток. — Можешь выпить. Уверяю, вино не отравлено.
Продолжаю игнорировать бокал, сердце колотится в груди, пока смотрю на Маркова. Его лицо остается жестким, глаза настороженно следят за каждым движением Ирины.
— Не доверяй ей, Вера, — произносит он низким голосом.
— А Марков, — продолжает Ирина, переводя на него пристальный взгляд, — вовсе не знакомый и уж тем более не мой племянник. Видишь ли, Вера, я наняла убийцу. Было достаточно просто соблазнить твоего отца и убедить его, что у меня есть племянник, которому нужна работа. Моя цель была устранить тебя, ведь ты единственное препятствие на пути к моим целям.
Слово «убийца» эхом разносится в моей голове, заглушая все остальные мысли.
Есть вещи, о которых ты не знаешь, Вера. Вещи, которые ты никогда не сможешь простить.
— Ирония в том, что я даже не знала, кто такой Марков на самом деле, но поняла, что это не тот человек, которого нанимала. Хотела понять, какую игру он ведет. И как можно использовать эту ситуацию в своих интересах. Поэтому терпеливо ждала. Я не могла убить тебя сразу — это должно было выглядеть как несчастный случай.
Перевожу взгляд на Маркова. Его глаза сузились, он не отрывает взгляда от Ирины. Его рука спрятана в кармане. Что он там прячет? Он не может просто так убить любовницу моего отца без последствий.
— Петра вызвали только что, потому что одного из его людей нашли мертвым. Это займет его, пока мы будем решать, что делать дальше, — добавляет Ирина. Она кивает в мою сторону. — Избавься от нее, Марков. А потом мы с тобой захватим империю Ивановых. Это же так просто... — она щелкает пальцами.
— Никогда, — резко отвечает Марков. — Ты не причинишь ей вреда!
— О, дорогой, — вздыхает Ирина, делая вид, что разочарована. — Придется прибегнуть к другому плану.
Мир вокруг меня рушится. Что происходит? Кто эти люди?
Они оба обманули меня. Все это было ложью.
— Ты использовала ее, — шипит Марков, хватает Ирину и резко вырывает у нее оружие. Он трясет ее, как тряпичную куклу.
— Марков! — кричу, хотя теперь уже сомневаюсь, что это его настоящее имя. — Остановись!
— Она только что призналась, что хочет тебя убить, — рычит он, поднимая Ирину за шею. Она беспомощно трепыхается в его руках. Внезапно раздается громкий стук в дверь, и я слышу голос отца.
Дверь с грохотом распахивается, и врывается отец, за ним следуют охранники.
— Что здесь происходит? — кричит он.
Марков отпускает Ирину, резко ставит перед собой и приставляет пистолет к ее виску.
— Петр, помоги мне! — умоляет Ирина.
Отец пристально смотрит на Маркова.
— Ты убьешь собственную тетю?
— Они не родственники, отец, — говорю я хриплым голосом.
Отец смотрит на меня, затем на Маркова.
— Кто ты?
Марков держится уверенно, он самый властный в комнате. Несмотря на душевную боль, я не могу не испытывать гордости за него.
— Она обманула и предала тебя. Она хотела убить твою дочь, но пора раскрыть всю правду, — он переводит пистолет на голову Ирины. — Скажи своим людям опустить оружие, или она умрет.
Отец бросает взгляд на Маркова, но отдает приказ.
Марков продолжает.
— Меня зовут Никко Романов. Я здесь от имени семьи Романовых, ваших американских конкурентов. Вы напали на моего брата и пытались отравить его жену. Я пришел за правдой. Говори, Иванов, или твоя любовница умрет.
Отец бледнеет.
— Романов, — шепчет он, в его голосе появляются нотки узнавания и страха.
— Правду! — требует Марков.
— Я никогда не отдавал такого приказа, — протестует отец, качая головой. — Да, были напряженные моменты, но я не одобрял нападение на твоего брата.
Марков прищуривается.
— Но ты признаешь, что этот инцидент произошел.
Комната кружится перед моими глазами.
— А теперь ты, — обращается Марков к Ирине. — Рассказывай о своей роли.
— Я спланировала нападение, — признается она. — Это было достаточно просто. Воспользовалась его телефоном для координации, а его глупые люди последовали за мной.
— Зачем? — шипит мой отец. — Почему ты это сделала?
— Потому что они представляли угрозу для тебя. А я собиралась взять под контроль семью Ивановых. Ты такой сильный, Петр. Такой… такой могущественный. Разве ты не видишь, что мы могли бы править вместе?
Наконец, решаюсь заговорить.
— Она сказала то же самое Маркову, пока тебя не было, — выдавливаю сквозь зубы.
Отец смотрит на меня, потом на Маркова.
— Марков. Пожалуйста. Отпусти ее. Позволь мне и моим людям разобраться с ней. Передай мои глубочайшие извинения твоей семье за то, что сделали Ивановы.
Марков смотрит на него, качая головой. Вижу: он не верит моему отцу, как и я.
Он оглядывается на меня, и в его взгляде читаю то, что так хотела увидеть — мольбу о прощении и обещание, что «мы» что-то значим. С трудом сдерживаю рыдания.
Голос Маркова гремит по комнате, каждое слово наполнено тяжестью многолетней вражды: — Твоя жизнь — расплата за то, что было сделано, за то, что натворили твои люди, даже если это не касалось напрямую нашей семьи, — говорит он, стоя перед отцом, высокий и непреклонный. — Есть только один выход. Единственный способ установить мир между Романовыми и Ивановыми и положить конец вражде. Больше никаких тайн, больше никакого предательства. Мы разберемся, как мужчины.
Отец кивает. Кажется, он готов отдать Маркову — кем бы он ни был — что угодно.
— Отпусти ее, Марков, и наши семьи смогут заключить союз.
Марков пристально смотрит на меня, и, кажется, что-то обдумывает.
— Договорились. Мы чтим вековые традиции, которые объединяют семьи. Отдай мне свою дочь, Иванов.
Отец переводит взгляд между мной и Марковым. Его глаза задерживаются на моем заплаканном лице. Комнату охватывает тишина, напряжение сгущается под грузом давних обид.
— Мою дочь?
— Отдай ее. Отдай мне Веру, и мы положим конец вражде между нашими семьями.
Смотрю на него, не веря своим ушам.
— Забирай, — твердо говорит он. У меня кровь стынет в жилах. — Если это то, что нужно, чтобы положить конец нашей семейной вражде, чтобы предотвратить дальнейшие потери, пусть так и будет.