Однако у меня нет возможности расплакаться, и мне приходится заставлять себя собраться. Влезаю в штаны для йоги и майку за несколько минут до того, как мне звонят с ресепшена.
— Пропустите его, пожалуйста.
Раздается стук в дверь.
Смотрю в глазок и почти слышу, как Марков говорит мне не открывать никому и быть осторожной. Я не должна удивляться, но все равно ошеломлена, увидев людей, окруживших профессора Морозова.
Открываю дверь, дрожа всем телом. Не знаю, чего ожидать. Больше я никому не доверяю.
Профессор выглядит уставшим и старше, чем обычно.
— Входите, — говорю я. Охранники с сомнением смотрят на меня. — Он друг.
Морозов что-то говорит им по-русски, и один из них кивает.
Закрываю за ним дверь.
— Как вы? — спрашивает он. Часть меня хочет разрыдаться и рассказать ему все, что произошло. Сейчас мне очень нужен человек, которому можно довериться.
Я доверяла ему. Но также доверяла Маркову. И Ирине. Сглатываю и стараюсь держать себя в руках.
— В порядке, — отвечаю хриплым голосом. — Сколько вы знаете о случившемся?
Указываю на одно из кресел у стола. Он садится и складывает руки.
— Немного. Представители университета сообщили, что Ирина была убита. Мы изучили дело, и я общался с полицией прошлым вечером. Я хотел дать вам время отдохнуть, но также мне необходимо все обсудить. Как вы себя чувствуете?
— Я... опустошена. Немного растеряна. Все это так неожиданно. Я думала, что могу доверять... им. И Маркову, и Ирине.
— Вера, думаю, мне нужно извиниться перед вами. Это я нанял Ирину по настоятельной рекомендации одного из моих коллег, которого, как теперь знаю, подкупили. Я не был знаком с ней раньше, но резюме было безупречным. Мне следовало довериться своей интуиции. Она подсказывала мне, что что-то не так и что ей нельзя доверять, ведь я никогда не слышал о ней. И, — он качает головой, — хотя я не могу знать всех специалистов в нашей области, обычно мне знакомы те, кто имеет ее предполагаемый статус. Поэтому, когда ее имени не оказалось среди известных мне...
Он качает головой.
— Но это уже не имеет значения. Ее больше нет, и мне так жаль, что вам пришлось пройти через все это.
Качаю головой.
— Я была уверена, что меня приняли в эту программу благодаря моим заслугам, и мне больно осознавать, что...
— Вера Иванова, — перебивает Морозов. — Я лично принял вас в эту программу, и вы не только доказали мне, что это был правильный выбор, но и показали, что способны на гораздо большее, чем мог представить. После всего, что произошло с Ириной, нам придется закрыть эту программу.
Сглатываю.
— Конечно.
— Вы расскажете мне свою версию? Хочу быть уверен, что правильно понимаю всю картину.
Глубоко вздыхаю и обещаю постараться, хотя в голове все еще остаются непонятные моменты. И есть вещи, которые не уверена, что смогу произнести вслух.
— Конечно, профессор. Меня зовут Вера Иванова, это мое настоящее имя, и я дочь Петра Иванова, главы русской Братвы здесь, в Москве, и в Америке. Дома, в Нью-Йорке, я была далека от всех этих вещей. Совершенно ничего не знала о том, что происходило, кроме того, что мой отец занимал высокий пост. Моя мама держала меня подальше от этого мира. Вот почему я даже не знаю русского языка, — добавляю с грустной улыбкой.
— Ваша мать в курсе ситуации? — тихо спрашивает Морозов.
Киваю.
— Да, она уже летит.
Он кивает.
— Превосходно. С нетерпением жду встречи с ней. С вашего разрешения, конечно.
— Да, конечно.
— Пожалуйста, продолжайте, — мягко говорит он. — Я вас перебил.
— В день отъезда мама сообщила, что со мной будет телохранитель. Я ничего об этом не знала и была в ужасе от мысли, что кто-то здесь узнает, что у меня есть охрана. Что я важная персона. Мне просто хотелось быть... собой, — мой голос дрожит. — Хотела доказать, что заслуживаю находиться здесь, благодаря своим усилиям и стараниям в учебе.
Морозов понимающе кивает, затем качает головой.
— Невероятно, я даже шутил насчет того, что он телохранитель. Он правда на него похож. Простите. Значит, вы претворились, что он ваш муж?
Киваю в знак подтверждения.
— Видимо, это было не самым мудрым решением. Честность была бы лучше... посмотрите, к чему привела ложь...
— Ваше притворство не стало главной проблемой, Вера. Понимаю, почему вы так поступили, и не виню вас. Что еще вы можете мне рассказать?
Я готова рассказать ему всю правду.
— Я влюбилась в Маркова. Во всяком случае, в того, кем я его считала. Хотя и понимала, что наши семьи никогда не позволят нам быть вместе. Осознавала, что он не тот человек, с которым могу быть, — эмоции переполняют, несмотря на попытки их подавить. — Он действительно защищал меня.
— Да. Он искренне гордился вами и не скрывал этого. Что произошло дальше?
— Ирина пыталась добраться до моего отца и хотела убрать меня с пути. По крайней мере, так я поняла... Но она пошла длинным путем. Она говорила, что наняла убийцу, и когда поняла, что Марков не тот человек, решила, что он здесь по той же причине, и ждала, чем все закончится. Полагаю, она не хотела терять место в университете или раскрывать свои карты раньше времени. Но точно знаю, что вчера он закрыл меня от пули, предназначенной мне, — сглатываю. — Она стреляла в моего отца. И он... он не выжил, — мой голос дрожит. Хоть мы никогда не были с ним близки, но он все равно был моим отцом.
— Мне очень жаль, что вам пришлось все это пережить, и понимаю, почему вы приняли такие решения.
— Спасибо.
— Могу ля я чем-то помочь? Вы оказались втянуты в самом эпицентре этой войны.
Качаю головой.
— Спасибо, но нет. Когда мама приедет, мы решим, что делать дальше. Будет панихида. Изменения в руководстве. Мы должны разобраться с как нам жить дальше.
Морозов выглядит печальным.
— Вера, не стану торопить вас с принятием решений, но хотел бы, чтобы вы подумали об одном. Как я сказал, не отвечайте мне сейчас. Но когда все уляжется, если вы решите вернуться в Америку, то все пойму. Однако, хочу предложить вам стать моим партнером в новом проекте. Нам придется закрыть программу в университете, но, если мы объединим усилия, уверен, сможем добиться невероятных успехов.
Морозов предлагает стать его партнером? Несмотря на тяжесть в сердце, мне все же приходится подавить визг.
— Я подумаю, — отвечаю как можно вежливее.
Как же мне хочется, чтобы Марков был здесь. Чтобы Марков был... Марковым. Я так хочу рассказать ему все.
Мне нужно узнать, как он.
Ивановы держат меня в камере. Это не самая приятная ситуация, в которой мне приходилось оказываться, но после моего признания, ожидал худшего. Проснувшись, вижу, сидящего напротив меня, капитана Ивановых.
— Несмотря на то, что вас судят за измену, у нас были свои причины для того, что мы сделали. Вы отделались лишь малой кровью, и я распорядился принести вам обезболивающее. А теперь, пора идти на суд.