– Это значит, что именно в тот день, когда ваши внучки узнали о смерти брата, вы выгнали их из дома?
Выражение лица маркиза стало еще более холодным, если это, конечно, возможно, когда он произнес:
– Вы получили ваш титул совсем недавно, лорд Уитмор. Возможно, со временем вы начнете осознавать, что это означает и какие обязанности накладывает. Мой род за восемьсот лет ничем не запятнал себя, и так будет впредь.
Наступившую вслед за этим тишину нарушило какое-то хмыканье – едва ли не хрюканье. Оглянувшись, Алекс увидел странно подергивающегося Чаффи с покрасневшими от усилий сдержать смех глазами.
– Прошу прощения! – выпалил Уайлд, размахивая руками. – Вот умора! Святое семейство, да и только! А между тем история Лейбурнов далеко не безгрешна: тут тебе и пираты, и разбойники, как мне рассказывал патер.
– Бездельник! – прохрипел маркиз. – Да твой отец, должно быть, покой потерял из-за тебя.
– Пусть так, – усмехнулся Чаффи. – Но позвольте один вопрос, который и он вам бы задал. С Фергусона сняты все обвинения. Так почему же вы и после этого не хотите изменить отношение к девушкам? Не самое безупречное поведение, не так ли?
– Он остается шпионом! – выпалил старик. – А джентльменом быть перестал, унизившись до такого поведения. Что касается его сестер, они, видимо, вернулись на улицу, откуда, собственно, и пришли. Я нашел другого наследника. Можете передать им. Поэтому то, что происходит с Фергусонами, меня больше не интересует.
Алекс чуть выдвинулся вперед, преграждая путь маркизу.
– Четыре года назад я привез ваших внучек по вашему собственному приказу. Как вы могли так поступить с ними – просто взять и выбросить?
– Они не так плохо жили до этого, так что, думаю, без особых проблем проживут и теперь. Имевшийся до того, как я их нашел, опыт добывания одежды и еды никогда не забывается такими женщинами.
Алекс ощутил внутренний холод. Он всего лишь два раза встречался с Фионой, но после каждой из этих встреч уважение к девушке заметно возрастало. Каким же грубым чудовищем надо быть, чтобы смотреть в эти голубые глаза и не замечать светящегося в них врожденного благородства?
Мокрые губы маркиза расплылись в неприятной улыбке.
– Подумай сам, Уитмор: как они могли зарабатывать на хлеб на улицах Эдинбурга? Добрые шотландские красавчики никогда не выпустят яблочко, коли уж оказалось в их лапах.
У Алекса перехватило дыхание.
– Девочкам не было и четырнадцати, когда Йен нашел их и отвез в пансион мисс Чейз.
– Я слишком стар для того, чтобы всем этим заниматься, – криво усмехнулся маркиз. – И не думай, что я драматизирую. А ты знаешь, что эта волчица однажды бросилась на меня с ножом? Да-да, она пронесла его под подвязкой. А мой секретарь как-то забылся настолько, что предложил ей посоревноваться в стрельбе. И проиграл! Он должен быть мне благодарен, что я не выгнал его за этот проступок. А она должна быть счастлива, что я не выбросил ее в болото. Не желаю больше мотать себе нервы в ожидании проявления какого-то еще из ее талантов. Нет, достаточно. Мне хочется покоя в собственном доме.
– Не стоило поступать так с ними без Фергусона, – покачал головой Чаффи. – Он все равно узнает. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда он приедет. Придется объяснять, оправдываться, а то и защищаться…
– Я не посмотрю, что твой отец был моим другом! – сверкнул глазами маркиз. – Убирайся!
– Только вместе с леди, – парировал Чаффи, подмигнув Алексу.
– Я же сказал вам: их здесь нет.
– Но где-то же есть.
«Где-то. О боже, как теперь их искать? – пронеслось в голове у Алекса. – Ведь прошел целый месяц».
– Если мы их не найдем, – сказал Алекс старику, – то все, что есть у меня и моих друзей, будет потрачено на то, чтобы все узнали, как и почему это произошло. Вас будут поносить сильнее, чем принцессу Каролину, а желающих протянуть вам руку значительно поубавится. Естественно, я постараюсь не мешать Йену – он ведь непременно что-то предпримет. А у него тоже есть друзья.
Алекс понял, что на этот раз слова явно встревожили маркиза. Старик побледнел, и глаза его сузились. На свое счастье, он воздержался от возражений, а просто продолжил подъем по лестнице, передвигая руку неровными рывками.
– Не знаю, как ты, – сказал, водружая на нос очки, Чаффи, – а я полагаю, что самое время поговорить с людьми, которые знают, что тут на самом деле происходило.
Последовавшие за этим четыре часа они провели, расспрашивая слуг, но узнать удалось только об унижениях и огорчениях и почувствовать их едва сдерживаемую злость на хозяина. Камеристка Фионы рыдала, повар, не более многословный, чем его разделочная колода, с шумом бил ножом ни в чем не повинную баранину, дворецкий, костистый старый татарин с напоминающим пингвина профилем, методично складывал и разворачивал украшавший его носовой платок. Из бесед создалось впечатление, что любой из обитателей этого поместья при необходимости выбора поднес бы стакан воды отнюдь не маркизу, а леди Фионе. Но в поисках девушек им это помочь не могло.