— Я думаю, тут дело во времени года, — прочирикала Антония. — Как можно быть вялой в такой день? Вы только послушайте. За окном поют птицы. Видите ли, Карло, я люблю жизнь, поэтому люди часто чувствуют себя бодрее в моем присутствии.
— Я не вхожу в их число, — грубо сказал он, поднимаясь. Он повернулся было к дверям, но затем передумал и подошел к Антонии: — Если бы я считал, что вы надежны, то попросил бы присматривать в мое отсутствие за Марией. Но таковой я вас не считаю — ни в коей мере.
— Считаете вы меня надежной или нет, это не имеет никакого значения, — вспыхнув, парировала Антония. — Нет никаких оснований для того, чтобы кто-то присматривал за Марией.
Карло изучал лицо Антонии, пока она говорила, затем перевел взгляд на Марию, которой было неловко перед Антонией. Он улыбнулся странной, сардонической улыбкой, словно знал что-то, неизвестное ей, и удалился.
Глава 11
Сад дона Гарсия де Толедо
тоял чудесный вечер, необычайно теплый для ранней весны, и Мария надела белое платье в греческом стиле, которое они с Карло придумали два года назад. Дворец друга Антонии, дона Гарсия де Толедо, стоял на вершине горы Вомеро, и с его широкой террасы открывался вид на сад, расположившийся на склоне, и на море вдали.
Антония заехала за Марией по своему обыкновению позже назначенного времени, так что, когда они прибыли к дону Гарсия, все уже собрались и нетерпеливо ожидали начала поэтических чтений.
— Мы чуть не начали без вас, — сказал дон Гарсия, игриво шлепнув Антонию по руке, которую перед этим поцеловал.
Он смотрел на нее влюбленными глазами. Дон Гарсия много лет был влюблен в Антонию.
— Ну и начинали бы, — резко ответила Антония, повернулась к нему спиной и, взяв Марию за руку, направилась в музыкальную комнату. — Вы впустую тратите полжизни, ожидая меня.
Дон Гарсия был полным и лысым, и вкус этого пожилого аристократа был консервативен во всем, что касалось людей и искусства. Большинство его гостей было незнакомо Марии, поскольку они не входили в круг общения Карло.
Поэты тоже были либо средних лет, либо старше. Если бы Мария прислушалась к их стихам в духе Петрарки, то нашла бы их элегантными, изящными и ритмичными, но несколько устаревшими. Несмотря на легкое платье, лицо ее пылало. Ей хотелось громко расхохотаться или разразиться слезами, в то время как взор ее беспокойно блуждал по комнате в отчаянной попытке избежать того, что притягивало ее, как магнит. «Посмотри на меня. Ответь на мой взгляд», — взывало к ней лицо Фабрицио, который сидел один в дальнем конце комнаты и не сводил с Марии глаз с той минуты, как она вошла. Она заставляла себя размеренно дышать, хотя у нее перехватило дыхание.
звучно продекламировал поэт с пышными седыми волосами, образовавшими два крыла у висков. Он был так увлечен собственными стихами, что казалось, сейчас вдруг оторвется от пола и взмоет под потолок.
Мария, на минуту отвлекшись, подавила смешок и прикусила верхнюю губу. В углу сидел человек, который за эти две недели не сделал ни одной попытки с ней связаться и с которым она сейчас случайно столкнулась. Очень хорошо, она на него посмотрит, так как невозможно игнорировать его и дальше, но ответит ему холодным взглядом. Она медленно обвела глазами присутствующих, хотя на самом деле никого не видела. Когда, наконец, она встретилась взглядом с Фабрицио, он так тепло ей улыбнулся, что Мария чуть не засмеялась от радости.
вдохновенно читал поэт с крыльями из волос.
«Какая я глупая, — укорила себя Мария, нежась в лучах улыбки Фабрицио. — Я тоже поддалась этому соблазнителю. Я думаю о том, чтобы навлечь на себя проклятие, отдавшись мужчине, который ни разу не подумал обо мне за все эти четырнадцать дней. Мужчина, который сейчас улыбается мне так, будто я, и только я — свет его очей. Мужчине, который точно так же улыбался бесчисленным женщинам. Он в меня влюблен, это ясно, страстно влюблен. Но сколько продлится его любовь? Год? Полгода? Один месяц? Известно, что все романы Фабрицио были быстротечными. Я удержу его лишь ненадолго, до тех пор, пока он будет считать, что еще не завоевал меня полностью. В тот день, когда он будет знать, что я целиком принадлежу ему, он умчится, как листок, подхваченный бризом».
Во время перерыва между чтением стихов гости угощались, болтали и кружили вокруг столов. Мария вышла на террасу, где было прохладно, и остановилась в тени, зная, что Фабрицио последует за ней. Полная луна лила бледный серебряный свет на сад на склоне и море за ним.