— Спасибо, — возвращая стакан и кашлянув, проговорил Каулитц с улыбкой и все-таки продолжил, глядя на девушку и мысленно пытаясь угадать ее имя. — Я — Том, — он любезно представился, — а как же зовут такую прекрасную девушку? — слегка облокотившись на приподнятую вверх ручку газонокосилки, которой уже вскоре пора было снова заняться, кокетливо поинтересовался парень, но тут вдруг заметил, как кардинально изменилась в лице его милая собеседница.
Темные брови недоуменно взметнулись, лицо исказилось в непонятной гримасе, после чего раздался и протяжный выдох.
Билл был огорчен. Все это время, оказалось, его принимали совсем не за того, кем он являлся, а точнее не за ту. На самом деле ничего удивительного в этом и не было, подобное случалось, и не раз, можно сказать, постоянно, но осознание к тем, кто ошибся, обычно приходило практически сразу, а этот тормозной садовник так ничего и не понял и не заметил.
«Точно натурал», с грустью подумал тогда Лауфер, понимая, что его задача моментально осложнилась буквально в разы, и в первую секунду ему даже захотелось трусливо отказаться от этой мимолетной затеи. Каким бы смельчаком и наглецом ни показывал себя Билл на людях, внутри он все равно был совершенно другим. Каждое решение сперва предлагалось принимать ему-настоящему, а уже потом ему-привычному, однако последнее слово всегда негласно и оставалось за вторым.
— А ты угадай, — резко отбрасывая формальности, проговорил он, впиваясь пронзительным взглядом в заинтересованные карие глаза напротив, и сейчас Билл знал наверняка: выдавать себя пока что слишком рано. Пусть газонщик думает, что познакомился с девчонкой, а когда достаточно заинтересуется и будет на крючке, можно будет и раскрыть все карты.
— Ну.. — столкнувшись с такой сложной загадкой, Том немного растерялся, но все же принял правила игры. Вообще для начала ему хотелось узнать как минимум ее возраст, чтобы не убедиться в правдивости своих недавних омрачающих предположений. — Это нечестно, — все же постарался отвертеться Каулитц, но в ответ получил лишь хитрый прищур накрашенных карих глаз.
В голове вертелась целая масса вариантов, но рождающиеся в мыслях имена будто не приживались к образу красавицы с необычной прической; ее черно-белые дреды лежали на хрупких плечах, а руки были по-прежнему строго сложены на груди, которую Тому так и не удалось разглядпеть из-за запахнутого халатика. Видимо, похвастаться чем-то здесь ей было совершенно нечем, но в то же время ее это даже как будто и не расстраивало.
Напряжение в паху все равно не проходило, и Томаса вся эта таинственность даже будто распаляла, хоть он и надеялся, что джинсы позволяют еще скрыть этот смущающий факт. Вообще Каулитц считал, что он уже не в том возрасте, чтобы долго играть с кем-то в игры, но сейчас он все же пошел наперекор своим правилам.
— Анели? — сделал он первую попытку, но брюнетка только отрицательно мотнула головой, даже слегка скривившись, а садовник снова задумался совсем без задней мысли.
Он также понимал, что каждым неверным именем можно было девушку даже обидеть, но она же сама затеяла все это, а Том — не экстрасенс, чтобы так просто смог узнать что-либо моментально. В то же время он понимал, что после нескольких неудачных отгадок она все равно сдастся и сама в итоге скажет, как ее зовут.
— Катарина? Эмма? .. Нет? — парень не терял надежды, глядя, как прелестно улыбается ангел напротив, очаровательно опуская взгляд и снова поднимая его на лицо мужчины. Изящный взмах длинных ресниц, легкая улыбка, и молодой мужчина, как мальчишка, весь робел пред этой нежной красотой.
— Не угадал, Том, — сладко протянул Лауфер, намеренно выделяя его короткое имя, которое досталось ему так легко, чем он нескрываемо и гордился, и, к слову, оно очень ему даже нравилось.
Теперь оставалось забросить удочку уже в последний раз, и на сегодня достаточно, потому что еще буквально чуть-чуть, и халат уже не позволит скрыть укрытое под ним не девичье сокровище, и тогда восхитительный садовник с воплями сбежит с этой работы в паническом ужасе, чего брюнету совершенно не хотелось.
— Тогда я не знаю, — оглядевшись по сторонам на наличие свидетелей, Том сделал короткий шаг навстречу и, убрав со лба выбившуюся каштановую прядь, взглянул в лицо прекрасной нимфе, которая упрямо продолжала хранить молчание и тайну. — Хотя бы первую букву, — чуть склонив голову, елейно проговорил Том, прося подсказку и видя, что взгляд карих глаз ловит каждое его движение и мимику, что, с одной стороны, заставляло чувствовать приливающий тонус, а в то же время вспомнить предполагаемый возраст этого невинного на вид создания.
— Б, — улыбаясь, прошелестел Лауфер, тоже подходя поближе и невесомо проводя подушечками пальцев по мускулистой руке садовника.
От этого игривого касания в голове у Тома громко зашумело и сладко закружилось, сердце забилось набатом, сбивая и без того неровное дыхание, и только лишь легкий утренний ветерок сейчас спасал от разгорающегося под кожей пожара.
— Думай до завтра, — полушепотом выдохнул Билл и, проведя тонкими пальцами обратную дорожку прикосновений по бронзовой коже мужчины, вдруг быстро подался вперед и чмокнул его в щеку, после чего убрал руку и резко развернулся, открыто сгорая от кайфа, и теперь он бы точно себя ему выдал, если бы не поспешил уйти.
— Постой же! — глупо улыбаясь и так и не заметив ничего, окликнул ошеломившийся Том поспешно удаляющуюся девушку, но та лишь быстро оглянулась, мельком взглянув в сторону задних ворот, из которых выехала белая машина. — Сколько тебе лет? — бросил он ей вслед, чтобы сегодня спать спокойно и не мучить себя хотя бы этим вопросом, не считая имени этой прелести, начинающегося на букву Б.
Отойдя на несколько пар шагов, Лауфер снова с восторгом осмотрел подтянутую фигуру соблазнительного парня, стараясь запомнить напоследок все, чтобы предаваться фантазиям о нем уже наедине со своим телом, и растерянно задумался. Лучше же чуть не договорить, чем соврать открыто, иначе можно так туго увязнуть во всей этой бесконечной, цепляющейся друг за друга лжи, из которой впоследствии будет невозможно распутаться. Приняв решение и кивнув самому себе, он все-таки ответил, надеясь, что эта глупая честность не испортит ему всю кампанию по завоеванию этого самца:
— Семнадцать, — его губ коснулась обворожительная улыбка, и он нарочито смущенно отвернулся вновь, тут же стиснув зубы и сквозь межзубное ругательство прикасаясь к напряженному, влажному члену рукой, нетерпеливо скользнувшей под тонкий халат. Но вот ответ, прозвучавший со спины, заставил его буквально замереть на месте:
— Ээ.. ты прости, малышка, но давай я лучше через пару лет твое имя угадаю? — собрав волю в кулак, громче и как можно более небрежно проговорил Каулитц, разочаровавшись до глубины самой души, поскольку уже так напрасно успел захотеть слишком многого.
Том понимал, как ни крути, что лучше оборвать еще не завязавшиеся связи сразу, чтобы потом не найти себе же лишних проблем, ведь в свои двадцать пять ему следует уже более трезво смотреть на окружающие вещи, какими бы притягательными они ни были для него. Хоть этот парень и относился к числу тех, кто любил рисковать, но в этот раз он твердо решил не поддаваться искушению.
Встретив недовольный и даже рассерженный взгляд шоколадных глаз, мужчина лишь сочувственно пожал плечами и завел свой рабочий инструмент заново, от чего в следующую секунду сад наполнился уже знакомым тарахтением, а в его ушах зазвучала новая песня любимого исполнителя.
— Че, мля? Пару лет?! Да ты в край там, похоже, оборзел?! — грозно крикнул Билл в ответ, понимая, что его совершенно не слышат. — Это мы еще посмотрим.
Стиснув кулаки с такой силой, что длинные ногти вмятинами впились в ладони, юноша быстро направился домой, швырнув пустой стакан прямо на асфальтированную дорожку, и тот раскололся на несколько искрящихся на свете солнца частей. Оскорбленно фыркнув, брюнет зашагал дальше, не замечая, что его провожает сожалеющим взглядом тот, кто только что отказал ему в продолжении общения.