Казалось бы, Том мог выбрать любую из этого внушительного числа, но практически все они были, словно назло, несовершеннолетними, да еще и его ученицами, что никак не позволяло ему пойти на такой откровенный риск. Да и теперь в голове молодого мужчины легкими и все более навязчивыми воспоминаниями возникал один единственный и самый привлекательный из всех образ, который был таким же недоступным и запретным, но, так или иначе, поделать с собой Том ничего пока не мог.
А Билл Лауфер с гигантским трудом дожил до следующего утра, поскольку весь оставшийся день после ухода газонщика его будто бы изнутри мучительно и жестоко разрывало нетерпение и сильнейшее воодушевление, а желание завоевать красивого садовника все больше возрастало с каждой новой секундой. Чтобы хоть сколько-то отвлечься от своей навязчивой идеи, подтачивающей его с особым рвением и завидной настырностью, юноша со своими друзьями отправился в клуб, где все равно отныне уже не торопился давать какие-либо шансы своим немалочисленным поклонникам и поклонницам. В этот раз он вернулся домой намеренно пораньше, чтобы успеть поспать и набраться хоть каких-то сил перед тем, как начнется новый этап завоевательной кампании, объект которой появится в поле зрения как раз в семь часов утра.
Рев газонокосилки снова безжалостно нарушал летнюю таинственную тишину сада Лауферов, которая вновь заставляла птиц замолчать своим механическим голосом. Но именно этого звука, абсолютно не способствующего продолжению просмотра сновидений, как раз и ожидал разомлевший Билл, проснувшийся от него в такую же рань, но на этот раз уже с легкой загадочной улыбкой на пухлых губах. Хоть этот звук теперь раздавался не столь громко, как это было вчера, Билл все равно был весьма доволен.
Садовнику в то время осталось достричь траву только с другой стороны дома недалеко от бассейна, а перед следующей стрижкой ему какое-то время предстояло выполнять другие, менее шумные обязанности.
Как бы темноволосому искусителю ни хотелось, он не спешил выходить с самого начала рабочей смены газонщика, чтобы не вызывать лишних подозрений и не показывать чрезмерную заинтересованность. Ведь вчера он получил от него непозволительный отказ, но сегодня великодушный Билл хотел предоставить еще один шанс глупому садовнику и принять того в свои объятия. Вероятно, за эти сутки Том уже успел передумать, на что брюнет пылко надеялся, ведь тогда ему даже не придется прилагать особых усилий, чтобы заполучить его. Однако ориентация парня все еще оставалась под некоторым сомнением с перевесом в нежелательную для Билла сторону.
Нарядившись в до неприличия короткие шорты и достаточно свободную футболку, нескромно напоминающую женский топ, чуть открывающий плечи, которую ради дела Билл с трудом отыскал в своем гардеробе, он тщательно накрасился, собрал дреды в хвост и для прикрытия взял одну из книг, которую начал читать еще на днях. После всех усердных приготовлений, щедро источая во все стороны ослепительную красоту и невероятную сексуальность, юноша отправился в свой прекрасный сад.
Том в это время продолжал сражаться с оставшейся отросшей травой, уже отметив несколько запущенных участков, которые необходимо было теперь восстанавливать и к тому же удалять сорняки. В процессе он даже и не заметил, как на одной из лавочек возникла та, чье имя он якобы должен был этой ночью угадывать.
Лауфер же безмолвно наблюдал за Томом, с удовольствием оглядывая его с ног до головы и заостряя внимание на упругих, спортивных ягодицах и широкой спине, а когда его присутствие все же раскрылось, обольстительная улыбка тут же окрасила его безупречное юное лицо. Каулитц, если честно, был немного удивлен, что девушка снова вышла в сад во время его работы, но ограничился лишь единственным максимально равнодушным взглядом, брошенным в сторону молодой хозяйки, которой это определенно не понравилось.
– Значит, нет? – обиженно рыкнул себе под нос разочарованный Лауфер и гневно захлопнул книгу, даже не начав ее читать.
Безграничное негодование переполняло его, и он чувствовал себя даже в какой-то степени оскорбленным повторным отказом, хоть и невысказанным, поэтому теперь взбешенный брюнет решил брать мужчину измором, а для начала ему был нужен хотя бы номер его телефона.
Садовник же держался на зависть стойко и даже не оборачивался на привлекательную девушку, которая сегодня снова нарядилась очень притягательно, открывая взору мужчины длинные, гладкие ноги, переброшенные одна на другую, а короткие шортики, скрывающие своей тканью самый главный и интересный участок тела, казалось, уже были готовы остановить сердце садовника, которое от раздразненного желания уже не успевало качать кровь под загорелой кожей. Подстригая зеленую траву, Каулитц невольно представлял эти соблазнительные ножки на своих плечах, как его губы жадно касаются щиколотки, и дорожка поцелуев движется дальше по внутренней стороне, исследуя изысканную линию голени и приближаясь к острой коленке. В своих откровенных мечтах он с шумным выдохом подавался бедрами вперед, врываясь в это желанное, стройное, юное тело и чувствуя отдачу, и ненасытно блуждал по нему ладонями.
С такими бессовестными мыслями работать было крайне затруднительно, но если бы парень отвлекался от них и оборачивался чаще, он бы заметил, что к его вещам, снова халатно оставленным на одной из лавочек, опасно подобрался темноволосый искуситель, а потом и вовсе схватил чужой телефон и принялся лихорадочно набирать свой номер, чтобы заветные цифры отобразились в пропущенных звонках. Заметно волнуясь, от чего неконтролируемо тряслись пальцы на его тонких руках, а в груди ощутимым холодом что-то подрагивало от безумного азарта, Билл все же успел удалить исходящий и вернуть аппарат на место буквально в последний момент.
Тогда садовник заглушил тарахтящую газонокосилку и, поправив светлую бандану на голове, осмотрелся по сторонам, снова замечая милую брюнетку, грациозно шествующую к шезлонгам, расположенным около искрящегося на утренних солнечных лучах бассейна. Казалось, что она не идет, а парит над землей, даже не касаясь ее своими ступнями, и для такого эффекта Билл, конечно же, изрядно постарался. Усмехнувшись, Том проводил его пылким взглядом, жадно и вожделенно направленным на маленькие ягодицы и прямые ноги, и, надев перчатки, принялся вычесывать граблями листву, небрежно оставленную на земле прежним садовником.
Удобно расположившись на шезлонге, довольный собой Лауфер вынул из кармана шорт свой мобильный и принялся удовлетворенно рассматривать ряд цифр, который уже после нескольких кликов красивыми пальцами был занесен в память телефонной книги. Коварная улыбка озарила его совершенное лицо, и юноша снова взглянул на газонщика, стоящего неподалеку полубоком от него. В любом случае нужно было о чем-то начать разговор, и брюнет принялся придумывать повод, с которым можно было обратиться к мужчине, коль скоро его имя тот угадывать не спешил, да и ему все равно бы не удалось этого сделать.
Теперь в саду снова царила приятная атмосфера летнего июльского утра, щебетание птиц приятно ласкало слух, лучи солнца нежно касались открытой кожи, пока что ненавязчиво согревая ее. Прохладный воздух был невероятно сладким и свежим, и в нем все еще приятно витал аромат свежескошенной травы, которую притягательный садовник уже собрал с земли и теперь убирал опавшие листья.
А давящее молчание нарушилось в тот миг, когда Лауфер случайно заметил маленький листок, сорвавшийся с небольшого дерева вишни от легкого дуновения уже пахнущего августом ветерка.
– Почему же ты, Том, так небрежно относишься к своей работе? – раскрыв книгу на первой попавшейся странице, протяжно и серьезно проговорил он, обращаясь к газонщику.
Тот, услышав это, удивленно вскинул брови, но все же взглянул на девушку, у которой, похоже, нашелся отличный повод начать разговор.
«Хороша чертовка», подумал Том, глядя на красиво выделяющиеся ключицы, на которых нестерпимо хотелось оставить пару жадных поцелуев и отметин; тонкие руки, прелестный профиль и невероятно длинные ресницы прекрасной нимфы, но вслух он ответил другое: