– А и не надо искать, – Женя поправила ремень сумки, соскальзывающий с плеча.
– Ну, тогда следуйте выбранному курсу, мадемуазель. – Клим достал сигарету, закурил, замедляя шаг. Женя, не обращая на него внимания, шла дальше. Он не удержался от того, чтобы крикнуть вслед: – Пожалеешь!
– Мы уже не на «вы»? – усмехнулась Женя, не оборачиваясь. Ей понравилась вежливая настойчивость юноши, но желание продолжить общение так и не возникло. Цель ее пребывания в городе была близка, потому что буквально в нескольких шагах, Женя увидела трамвайную остановку. Как раз то, что нужно.
Через пару минут подъехал пятый трамвай. Войдя в него, Женя устроилась у заднего стекла последнего вагона. Трамвай тронулся. Девушка стояла, зажав в руке деньги на проезд, выискивая глазами Клима. Он не мог далеко уйти. Женя вздохнула, как вдруг услышала над ухом:
– Вы думали, что так легко отделались от меня?
На этот раз она повернулась, не в силах скрыть улыбку. Жаль только, что юноша не предполагает тщетности своих попыток продолжить знакомство. Ей осталось совсем чуть-чуть. Вот-вот ее короткое путешествие закончится, а в свидетели она никого брать не собирается. Поэтому, справившись с первой реакцией на появление Клима, Платова снова отвернулась к окну. Нужно было найти красивые слова, чтобы ее отказ не выглядел грубостью.
– Не знаю, зачем вы так настойчивы… Только зря все это. – Женя крепко держалась за поручень. – Вы очень хороший, красивый, но ко мне это не имеет никакого отношения. Мне ничего не нужно ни от вас, ни от кого-либо другого.
– Слушай, хватит выкать. – Юноша наклонился к ней. – Между прочим, я оплатил проезд. Видел, как ты свои копейки считала. Что, с десертами не рассчитала?
– Не нищенка. Сама бы заплатила.
– Что ты такая колючая? Я пошутил. Согласен – не очень удачно. Не знаю, как к тебе и подобраться. Тебя кто-то крепко обидел?
– Жизнь меня обидела.
– На нее сердиться бесполезно.
– Но с ней можно покончить раз и навсегда! – неожиданно резко произнесла Женя, поворачиваясь. – Я для этого здесь!
Клим хотел рассмеяться, но девушка выглядела абсолютно серьезной. Тогда и ему стало не до смеха. Что же это получается?
– Ты что собралась делать? – не удержался от вопроса Клим.
– Я же сказала – покончить со всей этой мышиной возней, которая называется жизнью в двадцатом веке. В веке расцвета научно-технического прогресса, генной инженерии, космических технологий. Не вписываюсь я в эти проекты. Нет никому никакого дела до сиротки Жени Платовой, а она не хочет превращаться в бесправную, забитую овцу. Ты доволен моим ответом?
– Ты сумасшедшая? – неуверенно предположил Клим. Охота продолжать знакомство заметно поубавилась. Он уже сожалел, что потратил на нее столько времени, что заскочил вслед за ней в трамвай. Странная она, мрачная и злая. Вон карие глазища-то как сверкают.
– Нормальная я, – тихо ответила Платова. Показала свои руки, быстрым движением провела кончиками пальцев по запястьям. – Смотри, никакого баловства, говорю, как на духу. Кстати, если уж ты такой всезнающий, до набережной далеко?
– Следующая остановка, – посмотрев в оконное стекло, Клим снова перевел взгляд на девушку.
– Вот и хорошо, значит, совсем скоро.
Женя почувствовала, как у нее впервые в жизни стали влажными ладони. Приближение смерти ощущалось с каждой секундой. Теперь, когда план подходил к своему логическому завершению, Платова испугалась не на шутку. И с юношей этим не стоило откровенничать. Расслабилась она, решила козырнуть своим бесстрашием. Мол, все боятся в лицо смерти глядеть, а она самая отважная, сама ее зазывает!
– Топиться собралась? – с некоторым сомнением в голосе поинтересовался Клим. Не услышав ответ, кивнул. – Теперь все ясно. Беременная ты. Он, подлец, ни жениться не хочет, ни денег на аборт не дает. Да и где делать аборт? В деревне нельзя – на следующий день прослывешь сучкой последней, а в городе знакомых нет. Сироте один выход – с моста в воду!
Женя уставилась на парня: шутит так плоско или на самом деле все понял? Лицо серьезное, глаза даже суровые. Значит, разобрался. Ну и замечательно! Ему-то какое дело.
– Да! – вслед своим мыслям брякнула Женя. – Тебе-то что? Выходи и иди своей дорогой.
– Пойду, – смирился Клим. – С тобой мне явно не по пути.
– И чтоб знал: я не беременная! Не шалава и не гадина какая, чтобы невинное дитя жизни лишать!
– Святая невинность, – покачал головой Клим.
– Тебя не касается. Иди куда шел! – осмелела Женя.
– Не больно-то и хотелось.
– Ага! Все-таки хотелось!
– Все, хватит. От тебя уже голова болит.
Потирая виски пальцами, юноша скривился. Вечер испорчен. И всему виной эта кукла деревенская. Придумала себе приключение. Может быть, в надежде вызвать жалость, сочувствие? Ну, все одно к одному: сирота несчастная, обделенная любовью и заботой. Кто ж такую не пожалеет. Только зачем вырядилась, как клоун, и вела себя, как на празднике жизни. Смеялась, привлекала к себе внимание, стреляла глазками, замечая, кто попался, десертов съела на неделю вперед. Стоп! Устроила себе день возврата в детство, но все когда-нибудь заканчивается. Значит, и ее веселье подошло к концу.
Трамвай остановился. Водитель объявил остановку:
– Набережная. Ускорьте посадку. Следующая…
Женя быстро выскочила из вагона и неожиданно легко направилась к ступенькам, ведущим к реке. Она была уверена, что Клим снова увяжется за ней, но, когда трамвай тронулся, оглянулась: юноша остался в вагоне. Он стоял, прижав лоб к стеклу. Расстояние увеличивалось, вскоре Женя уже не могла разглядеть выражение его лица.
– Вот и хорошо, – прошептала Женя. Медленно, прижимая к груди сумочку с документами, Женя спускалась по ступеням. Она восторженно осматривалась по сторонам, как будто целью ее поездки было ознакомление с местными достопримечательностями. Вот уже речка плещет у ног. Сбросив босоножки, Платова села на прогретую плиту набережной, опустила ноги в воду.
Вода оказалась прохладной, болтая в ней ногами, Женя ловила себя на том, что ни о чем не может думать, ни на чем не может сосредоточиться. Обидно в последнюю минуту ощутить такую пустоту в мыслях. Как дура, честное слово. Вдалеке над водой летали речные чайки. Они перекрикивались неприятными голосами, от которых Жене стало не по себе. Их общение, их легкий полет, дрожание крыльев на фоне угасающего неба – все это так не вязалось с намерением запутавшейся, боящейся самой себя девушки.
Отступить от своего плана Женя считала предательством. Стоило только вспомнить перспективу возвращения в родную деревню, как Платова ощутила прилив решительности. Оставив босоножки и сумочку у края плиты, Женя поднялась по ступенькам на мост, и, приложив ребро ладони к бровям, посмотрела на противоположный берег. Там, опершись о перила, стояло несколько влюбленных парочек. Даже издалека было видно, как они то и дело прерывают свое любование красотой природной стихии долгими поцелуями. Большая компания, наверное, студентов вела себя свободно. Ребята веселились от души. До Жени доносились обрывки их громкого общения.
– Всем весело, – прошептала Платова. – Ну, и пусть. Мне нет до них никакого дела, как и им до меня.
Она старалась не думать о том, что это мгновение в ее жизни последнее. Пыталась понять, что чувствует, но не могла ни на чем сосредоточиться. Слышала стук сердца, гулко отдающийся в каждой клеточке тела. Вот сейчас она видит целующиеся парочки, слышит их звонкий смех, но скоро все эти ощущения поглотит черная мгла. И все желания, чувства, прошлое, настоящее и будущее перестанут существовать. Только покой бесконечности, отсутствие проблем, никаких унижений.
Женя не думала, что это будет так легко. Опершись о перила, она какое-то время всматривалась в поблескивающую в лучах уходящего солнца воду. В глазах рябило от довольно быстрого течения. Река казалась бесконечной, бездонной. Стихия, которая сейчас поглотит юное тело, убьет душу. О ней Женя задумалась только в последний момент. Наверное, потому, что она уже погибла тогда, когда пришло решение поставить точку. Максимализм молодости, желание иметь все и сразу, отчаяние и отсутствие терпения – все это сыграло с Женей злую шутку. Смеяться не над чем да и некому. Оставшись один на один с перспективой уйти в мир иной, Женя потеряла способность реально оценивать происходящее. Блики реки сливались в бесконечную серебряную ленту. Платова зажмурилась. Ей не хотелось видеть быстрое приближение стихии. Лучше вот так, закрыв глаза, выдохнув воздух, чтобы сразу, как только вода сомкнется над головой, первый же вдох наполнит легкие водой.